Проклятый 1989-й и его жертва, социалистическая Румыния

Продолжая наш цикл статей об «ожерелье» контрреволюций 1989-го года, мы добрались, наконец, до Румынии. Знаем, что даже в нашей партии имеются разные точки зрения на происходившие в стране соцлагеря в декабре 1989-го события. Чаушеску достаточно прицельно был демонизирован буржуазной и перестроечной пропагандой, а у многих наших партийцев представления о добре и зле (в исторической ретроспективе), увы, ещё во многом либеральные. Да-да, небольшая фракция, имеющая представительство в ЦК, относит Чаушеску к далёким от социализма диктаторам…

Что ж, попробуем сперва рассмотреть факты в их хронологической последовательности, чтобы иметь аргументы в возможной дискуссии о том, насколько была социалистической Румыния в 1989-м году и почему горбачёвский СССР и КПСС (и вся машина пропаганды соответственно) мгновенно поддержали контрреволюцию, проходившую в Румынии отнюдь не бархатно… Посмотрим сперва репортаж с вражеским комментарием.

«Диктатор, диктатор, диктатор»… Что ж, тут мы пока спорить не будем — однако имея преимущества взгляда из далёкого будущего, мы можем сказать уверенно, что уровня ВВП той, социалистической Румынии 1970-х нынешней стране-члену ЕС, чьи заводы (Globus, например) отошли ТНК вроде «Бондюэля» — не достичь никогда. Как РФ не достичь ВВП СССР 1991-го… Но вернёмся к событиям.

Они очень кратко и тенденциозно показаны в этом репортаже — речь с балкона муниципалитета Бухареста показана до возгласов, и потом как бы получается, что всё закончилось, а Чаушеску покинул балкон и микрофон. Но это типичная буржуазная ложь — монтаж события под нужный вывод. Давайте теперь посмотрим целиком речь Чаушеску, который упрямо и успешно утихомиривал массы, пришедшие на площадь в основном с плакатами поддержки его курса, с красными транспарантами, и скандировавшие даже после неприятной паузы в речи «Чаушеску — президент!»

***

Чаушеску перешёл на язык обещаний, манил рабочих леями, денежками — и тут он был априорно обречён. Товарно-денежные отношения — это омут, в котором социализм как промежуточная стадия между капитализмом и коммунизмом заведомо проигрывает в товарном производстве капиталу. И может убеждать трудящихся (правящий, как в Румынии, посредством диктатора пролетариат, например) в том, что он сильнее капитализма — только на отвоёванной территории общественных фондов, то есть там, где уже товарно-денежных отношений нет. Там, где не деньги, а прямое распределение благ (питания, путёвок, жилья, одежды) открывает совершенно новые перспективы развития общества. Только тот социализм побеждает, в котором уже есть и ощутим каждому — первый шаг в коммунизм. Оттуда пятиться не захочется. А где остаются деньги — остаётся, не сожжён и мост назад в капитализм, феодализм и ниже по лесенке социального регресса.

А Чаушеску, почуяв на балконе ветерок контрреволюции, пустился в сугубо буржуазные скачки (звучат слова о независимости Румынии, приветствие неким революционерам — которое контрреволюционеры восприняли как сигнал к своему наступлению), выиграть в которых у капитала невозможно. И погашенные недавно внешние долги ( $21 млрд — это МВФ уже тренировался «помогать» СССР) страны мало беспокоили трудящихся Румынии, надо полагать. Их, неглупых, образованных, с красными транспарантами в руках, — беспокоил социально-экономический курс страны! А вот тут диктатор и не мог сказать самого главного: куда же он ведёт Румынию. Повысить количественно детские пособия, зарплаты? Нет, этим качественного, то есть идеологического, конфессионального и национального конфликта на северо-западе явно не успокоить!

То что вы увидели, а точнее услышали в паузе выступления Чаушеску (даже соратники на фоне гула площади заметались по балкону, грозя открыть по кому-то огонь) — было началом конца. Сама по себе речь дряхлого президента — и стала стартёром для кульминации подготовленного восстания. На площади, вроде бы сперва внимавшей президенту страны, не по чьей-то команде, а вследствие услышанного расхождения слов Чаушеску с действительностью — раздался гул неодобрения, который после вроде бы нормально завершённого митинга, уже нельзя было унять помахиванием ладошек… От этого гула нельзя было отмахнуться, и через четыре дня после неудачного обращения к народу, Чаушеску будет расстрелян вместе с женой, которой во всеуслышание на балконе говорил, напуганный неповиновением масс, «заткнись». Чуткая к голосу лидера толпа такого не прощает и слабых лидеров — казнит. А лидером в сознании масс Чаушеску делал себя довольно долго — все 1980-е. Они и казнили его именно как лидера вскоре: лидера того направления, которое начинало отступать из Европы назад в СССР, и оттуда, из СССР — назад в Россию «которую мы потеряли», той же лесенкой социального регресса…

Но это было лишь следствием провала диктатора как оратора, следствием гула неодобрения, который раздался 21 декабря. В этом был и дух времени (похожим образом будут засвистывать Горбачёва, не говорившего ничего, а лишь помахивавшего демонстрантам 1 мая 1991-го года, — будут гнать Горби анархисты из КАС в Москве, и он предусмотрительно уйдёт с трибуны Мавзолея)…

Кстати, вот как в самом сердце социалистического ещё мира отражали безусловно враждебные и ничего хорошего не сулящие СССР декабрьские события в Румынии. Программа «Время»!

К хронологии контрреволюций 1989-го

Считать декабрьский мятеж в Румынии чем-то случайным или сугубо внутренним — нельзя. Ноябрь, как мы помним, был месяцем падения Берлинской стены и начала вывода советских войск из ГДР. Вывода почти панического, который демонстрировал миру не просто отступление СССР с прежних идеологических и как следствие геополитических (термин фашистский — но в данном случае конкретно-исторически уместный) — гео-идеологических, я бы даже сказал, позиций, но тотальное отступление и разобщение стран соцлагеря до состояния «это ваше дело» (слова Брежнева о готовящейся в ЧССР контрреволюции 1968-го — которую Чаушеску, кстати, поддержал назло СССР). После столь явного бегства советских из самой дружественной в соцлагере страны, в стране менее дружественной, конечно, контрреволюция должна была разгореться ярче прежнего красного знамени. Вернёмся к её началу.

16 декабря 1989 года на волне бархатных революций в Румынии начались народные волнения, которые переросли в вооружённый мятеж. Сперва в городе Тимишоара (северо-запад страны) вспыхнули волнения из-за попыток властей депортировать из Румынии этнического венгра — пастора Ласло Тёкеша — по обвинению в «разжигании межнациональной розни». Важно отметить тут конфликт не только национальный (имперская пропаганда провозглашала румын наследниками римлян в то время, как официально в Румынии был провозглашён пролетарский интернационализм, то есть национальное равенство), но идеологический — депортировался католик. Парадоксально, что, как мы видели выше, часть восставших — будет осенять себя православным крестом, то есть и у них была многоконфессиональность…

Полиции и армии было запрещено открывать огонь — это к чести Чаушеску надо отметить (на старте). Пользуясь пассивностью силовиков, не страда гуманизмом, демонстранты-контрреволюционеры начали захватывать бронетехнику и военные объекты. 17 декабря подразделения вооружённых сил всё же получили приказ открывать огонь на поражение, и 18 декабря восставших удалось рассеять. Но это было фатальной ошибкой Чаушеску. Мирный или же военный путь подавления мятежа нужно определять бесповоротно, сразу, не теряя времени и людей.

По официальным данным, жертвами беспорядков в Тимишоаре стали около 60 человек. Однако по Румынии поползли слухи о невероятном количестве погибших, вплоть до 60 тысяч человек, притом что население всего города составляло 300 тысяч человек.

Это первая и важнейшая, «по Геббельсу» ложь, которую не спешила опровергать официальная пропаганда — тем временем за пару дней ложь была растиражирована «дружественными» СМИ буржуазной Европы. Отсюда яснее негодование масс в Бухаресте: на цифры убитых Чаушеску, словно задабривая мятежников, отвечал обещаниями цифр пособий и зарплат…

21-го же, после выступления президента (ещё и эта должность буржуазная — Горби вполне повторил «эволюцию» данную) с балкона муниципалитета, центр Бухареста превратился в арену уличных сражений между повстанцами и силовиками. Напоминало это венгерский фашистский мятеж 1956-го очень — по той же схеме события шли к телевидению, захватив которое антикоммунисты и победили фактически (потому в 1993-м с анпиловцами «Витязь» не церемонился в Останкино — бил прицельно, снайперски). По официальным данным, жертвами столкновений в Бухаресте стали более тысячи человек (для подобных событий — число ничтожное, но…). 25 декабря, после двухчасового военно-полевого по сути суда, румынского лидера Николае Чаушеску и его супругу Елену расстреляли. Да-да, и это тоже было плодами перестройки в СССР (но нельзя тут всю вину взваливать на Горбачёва, конечно — сами тоже были хороши, влезая в долги МВФ).

Суета со связыванием приговорённым нелегитимным судом супругам рук неподходящей длинной (бельевой?) верёвкой — только обнажает спешку и сумятицу в стане контрреволюционеров. Елена же, в отличие от убийц — демонстрирует высокий дух в семье диктатора, желает принять смерть вместе с мужем. Речь обвинителя об обречённых на голод и отсутствие света согражданах — звучит неубедительно, но Чаушеску отвечает на слишком абстрактном языке на эти обвинения (впрочем, его и не слушают, решение принято, приговор надо лишь озвучить как бы в результате суда). Сегодня, однако, его это внезапное послание потомкам звучит вполне оправданно: страну действительно захватили силы, далёкие от патриотизма, предатели национальной индустрии и самой нации.

Румыния стала единственным восточноевропейским государством, где в 1989 году произошла насильственная смена власти. События развивались настолько стремительно, что впоследствии появилась масса версий о спланированном характере госпереворота. Ведь в апреле 1989-го Чаушеску сделал заявление, что в стране разработано собственное ядерное оружие — а такие фразы соседи всегда услышат… Могла ли румынская контрреволюция (которую даже советские комментаторы называли наивно революцией) произойти бескровно? Конечно, нет.

Более того, сам по себе суд, который вершили над четой Чаушеску — имел только одну цель, конечно же, публичный расстрел для демонстрации его нации и «цивилизованному» миру. Увы, в СССР всё это трактовали как «освобождение» — тому было множество причин, о которых стоит сказать после просмотра ещё одного сюжета «Времени».

Выводы для коммунистов 21 века

Чаушеску был заложником социализма, от которого сам же и отступил. Как писали мы ранее о Югославии — и её, Румынии пограничный между капитализмом и социализмом, а также между соцлагерем и капиталистической Европой, характер, не ослаблял, а усиливал противоречия систем. Не завоёвывающая доверия трудящихся соседних стран социалистическая мирная революция — не может существовать не расширяясь географически. Это — суровый закон гео-полит-диалектики (раз уж мы взялись развивать термин Хаусхоффера в нужную нам сторону), и Румыния, как позже и Югославия — стали жертвами не просто внутренних противоречий их полу-социализма, показавшего в 1970-х сытую буржуазную жизнь пролетариату вместо коммунистического пути дальнейшего движения (который и в СССР тогда не стремились пропагандировать на конкретике нетоварных завоеваний инфраструктуры), но и перестройки, либерализации в СССР. Удерживать весь этот комплекс обстоятельств сложно — но только так можно понять и движение «своим» путём в Югославии, Румынии, который оказался в итоге движением ОТ социализма к капитализму (причём не важно, как проходила смена формаций — постепенно или кроваво, контрреволюцией).

Всё это, произошедшее за неделю в Бухаресте, выглядело как удавшийся мятеж в Венгрии 1956-го. Всё это же произойдёт — в иных исторических очертаниях, но примерно в тех же одеяниях и той же риторике — и в Москве в августе 1991-го. Не было уже рядом советских войск для усмирения контры — но и сам Чаушеску отдалялся от СССР, посему одного Горби тут винить неверно. Все эти печальные эпизоды контрреволюции, которая придёт и в СССР вскоре в тех же терминах «фронтов национального спасения» (путь которых один — социальный регресс, то есть в полон как раз к транснациональному капиталу!) — говорят что, во-первых, социализм в отдельно взятой стране соцлагеря (и тем более внедряющий капиталистические элементы, сотрудничающий с капстранами «румынский социализм») на периферии соцлагеря — обречён в случае ослабления всей цепи. Во-вторых, сам по себе этот «особый» путь — в виде патриотизма ли подаваемый или в виде имперства («потомки римлян»), может устраивать трудящихся лишь до определённой поры, поскольку соблазняющие посулы капитала, то есть буржуазная демократия на фоне диктатуры (требующей учёта печатных машинок, но при этом бензин отпускающей по талонам) — рано или поздно заставит близкие к абстрактному, потенциальному «среднему классу» слои общества восстать в целях приватизации.

Да, рассказы о роскоши четы Чаушеску и даже экскурсии в «их» (права собственности не было) дворец — могут кого-то успокаивать насчёт «справедливости» контрреволюции, но нынешнее экономическое положение Румынии в ЕС доказывает, что та «роскошь» существовала на фоне куда более благоприятных для трудящихся и, главное, суверенных индустриальных завоеваний социализма. А тут ещё и собственное ядерное оружие появилось бы… Вот это, главное — и было в прицеле контрреволюции, которая никогда не обходится без искренних идиотов, ввергающих родину в социальный регресс на основе двух-трёх эмоций, навязанных толпе. «Диктатор», «привилегии», «наша нищета», «запрет абортов» — этого достаточно чтобы и сегодня вызывать у среднего европейца отвращение к режиму Чаушеску, однако если он глянет на ВВП той Румынии (1970-х) и нынешней, его ждут обратные выводы.

Заодно можно обратить внимание и на тот высокий международный культурный уровень, что позволял социалистической Румынии сотрудничать с СССР в балете, в кино, — не смотря на разногласия правящих партий. Детские, советско-румынские восхитительные художественные фильмы «Мама» и «Мария, Мирабелла» (лишь наполовину мультфильм — его премьеру мы смотрели всем классом в кинотеатре «Октябрь» на Калининском) достаточно только вспомнить… Вот это тоже ведь режим Чаушеску! А сколько они дали вдохновения миллионам советских и румынских детей, сколько сказочности, высокого полёта мечты! Что-то подобное появлялось ли в Румынии после контрреволюции и зверского расстрела престарелой четы Чаушеску?

Взглянем напоследок, с каким уважением в той, социалистической ещё Румынии относились к советским воинам, вычистившим фашистскую власть и отдавшим её в руки коммунистов, рабочих (каковым и был Николае Чаушеску).

«Товарищи! Товарищи!» — звучит отчаянный голос Чаушеску с балкона муниципалитета 21 декабря 1989 года, и мы понимаем, что взывает он не только к румынам, из которых римлян ему сделать не удалось — это исторический клич к нам, к советским товарищам начавшим отступление историческое, и не только из ГДР, а уже и из СССР вспять, в «Россию, которую потеряли», к царизму. И не увидеть за румынским эпизодом 1989-го будущей контрреволюции в Москве 1991-го — могли только упоённые вполне уже развернувшейся в СМИ КПСС либеральной моралью, согласно которой диктатор — это всегда плохо. Чете Чаушеску оставалось с 21 декабря жить четыре дня, СССР — три года.

Ну, к чему привела та горбачёвская демократия, перешедшая плавно в контрреволюцию — мы знаем. К чудовищной деиндустриализации, и к олигархату и таким сказочным привилегиям заполучивших «нерентабельные» социалистические заводы и недра господ миллиардеров, которые вряд ли сравнимы с партийными привилегиями КПСС — и, главное, к такому вымиранию населения СССР (видному и на примере РСФСР — в 1991-м имевшей 148 миллионов населения, а 30 лет спустя и того меньше), которое в советский период возможно было только в условиях войны.

Потому трезвее относитесь к интерпретациям событий декабря 1989-го в Румынии, которые и поныне побуждают кино-либералов снимать фильмы о «невыносимости молодёжной жизни» в социалистической Румынии. Причём, что обличает их мораль — начинается этот (демонстрировавшийся в «Иллюзионе») фильм в вузе, в одном из вузов, ставших открытыми всем юным гражданам Румынии (да и вообще — будучи построенными социалистическим обществом) именно при режиме Чаушеску.

Напоследок — художественный фильм не только о запрете абортов, конечно, о настроениях румынских к моменту торжества контрреволюции. Аборт тут следует понимать как метафору исторической ошибки, которую вскоре румыны совершат…

Дмитрий Чёрный, гражданин СССР

---

Материалы по теме:

Бегство из ГДР и гибель СССР

Август, который всегда с тобой

Ровесник века и солдат партии Суслов, его роль в крахе КПСС

«И всем нам нечего делать здесь»: ГДР в нашем детстве и юности

«Пражская весна» и итоги её реванша в 1989-м: Mame prazdne kapse!