На манеже — Манижа. Из истории России на Евровидении

Если в массовой культуре появляется что-то, что требует незамедлительной проверки следственного комитета, а православные «психологи» брызжут слюной, то на это скорее всего стоит взглянуть. До победы в отборе участников на “Евровидение” мало кто слышал о певице Маниже. Песня “Russian woman”, в которой она энергично и едко, проходится по болезненным темам женского вопроса, а значит и всего российского общества, вызвала бурю негодования у националистов и приверженцев так называемых «семейных ценностей» и хороша уже этим.

Тут есть и обращение к женской субъектности (“Испокон веков ждем мы корабля, че ждать? Встала и пошла!»), и к неизменно “тикающим часикам” (“Тебе уж за 30, алло где же дети?”) и бесконечным требованиям к тому, как женщина должна выглядеть и себя вести (“Надень подлиннее, надень покороче/ Росла без отца, делай то, что не хочешь”).

И да, мы в курсе, что «Евровидение» это эстрада позднего капитализма со всеми вытекающими, и Манижа не то что ролевая модель для женщин рабочего класса, но всё же посыл — “Every russian woman needs to know, you’re strong enough to bounce against the wall” — правильный, актуальный и заслуживает безусловной поддержки.

Манижа — дочь своего времени, своей социальной группы, участница многочисленных рекламных кампаний, либеральных социальных проектов, и все же стоит обратить внимание на ее тексты и поднимаемые в ее творчестве острые социальные вопросы.

Песня “Мама” и мощный сопутствующий видеоряд — тот рассказ о домашнем насилии. Рассказ, который нужен нашему обществу.

А “Недославянка” с такими строчками как “На земле родной я уже чужой, а на земле чужой еще не родной” и “Суть граждан быть больше чем просто прохожий” — серьёзная попытка размышления о национальной идентичности на постсоветском пространстве.

Ухватив нить модного “брендированного” феминизма, Манижа говорит: “Моя прабабушка была одной из первых женщин в Средней Азии, которая скинула паранджу и заявила, что будет работать. Наверное, это передается на генетическом уровне из поколения в поколение…” 

В заключение, резюмируем — нет, Манижа, это не передается на генетическом уровне, это сделала возможным Советская власть!

Евгения Иванова, координатор МРК

---

От редакции: Само камерное звучание песен Манижы (например, в Колонном зале Дома Союзов, см. ниже) — конечно, далеко от песен борьбы любого направления (всё-таки в рэпе у нас был Вис Виталис, — а он, уверен, от Манижи не в восторге), но за неимением советско-гербовой, пишем на простой…

Если глянуть далече назад — а имено «погуглить» с похожим названием песенку там, на рубеже формаций и на рубеже 1980 и 90-х, обнаружится искомый контраст «Комбинации» (название коллектива говорит само за себя — о, отдел галантереи нашего сельмага!): «Russian, russian, russian girl, my baby, give me, give me …»

Что характерно, тогда стопроцентно путанская (ещё не осознанная — но потенциально рабская) романтика воспевалась из центра, это был отнюдь не голос окраин (Москвы или же национальных), это был «образ потребного будущего» уже вполне буржуазно размякшего советского социума. После всех «Интердевочек» и «Маленьких Вер»… Скольких девушек сбил он с пути в вузы и к знаниям? Нет, не риторически звучит этот вопрос без адресата…

Нормой женского поведения в этой токсичной, сильнее нашатыря «шибающей» пошлостью попсе была продажа себя Сильному Иностранцу, а уж никак не борьба — пусть и за либеральновАто понятые права трудящихся в своём отсеке. Разница попсы — в десятилетия, но в смысловых пространствах — куда более дальняя. И очевидно, что ТАКОЕ на Евровидении сейчас даже самая-самая «наша Раша» показывать бы не стала. Да, показывала — точнее, собиралась и Верку Сердючку с кремлёвской звездой над теменем, и юнцов из попсы нулевых, но и этот дешёвый кич оказался ниже уровня, который когда-то был установлен этим смотром европейских песенных сил…

Кстати, кто помнит, какая песня должна была представлять Советскую ещё Россию в 1991-м на Евровидении?

Песня Олега Газманова — почти о «французских булках», которые пополнят песенную образность несколько позже. Увы, её нет ни в Сети, ни на Евровидении она не исполнялась в итоге (о чём он до сих пор переживает, и имеется она в виде клипа в видеотеке самого Газманова только) — поверьте мне, она (про фонари и снег Санкт-Петербурга, куда пришёл Постылый Хам, то есть Проклятый Октябрь, и откуда уходит Белая Суть…) была выдержана в духе всего того белоэмигрантского воя, в который выродилась советская эстрада к концу 1980-х. Мы же посмотрим более пикатный эпизод из плясовой истории нынешнего пУтриота… Кто-то залил его в утрУбу уже в 2015-м — не без иронии, очевидно. Гривны не пахнут — тем более, что песня о контрреволюции 1991-го, поддержанной в УССР первым делом, должна нравиться и профессиональным украинцам, она же о «цивилизованном разводе», как-никак…

Чем такая *лядская, проституированная великодержавная брутальность, уж лучше задумавшаяся о проблеме гражданской и женской немоты Манижа… Попса — это не пластмассовый саунд и стадионность, это — убеждения, очевидно. Как и путана — «профессия» отнюдь не женская.

Д.Ч.