Жизнь больше им не принадлежит

Современные российские пропагандисты, этот присосавшийся к государевой кормушке недобомонд, ненашедшие себя в прочей жизни выпускники философских факультетов, пиарщики среднего возраста, уставшие жить с мамами и на старости лет решившие съехать в ипотечную однушку в пригородах Москвы (кстати, так похожих на Бучу и Ирпень), в ту самую однушку, служащую оправданием всей их чудовищной кровожадной лжи, так вот: эти с позволения сказать люди живут в мире тотального и кромешного постмодернизма.

И Дугин, о котором в последнее время много говорят по понятным причинам, разумеется, тоже в нём живёт и это максимально комфортная ему реальность. Это именно та реальность, в которой «не все так однозначно» и не будет однозначно никогда.

В мире постмодернизма нет правды, истины, фактов и даже физики с медициной, есть постправда, постирония и даже постфизика, квазинаучная эзотерическая ритуально-оккультная.

В мире постмодернизма есть всё и сразу, оно существует, здравствует и цветет настолько же яростно, насколько не имеет никакого смысла. Там есть всё по сути, но нет ничего в сущности, там всё хорошо и плохо одновременно, и даже критерий веселья, пожалуй, самый живучий критерий модернистского мира, в мире постмодернистском приобретает качество «зыбкого холодца относительности»: смешное несмешно настолько, что смешно аж до коликов и становится не до смеха.

Проще говоря, постмодернистский мир — это единственный мир, в котором старый унылый м*дила Дугин может быть одновременно и крутым чёрным загадочным магом. За пределами же этого мира наступает печальная однозначность.

Грубо говоря: если у тебя бомбой оторвало ногу или жопу — это, мать её, старая добрая модернистская реальность, и каким бы потмодернистким лжесмыслом ты это событие не наделял — факт его происшествия ты отрицать не сможешь.

Какая же правда всё же остаётся незыблемой у людей, полностью пропустивших в себе постмодернизм головного мозга? Остаётся ли она вообще? Во что верят люди, не верящие ни во что? Что они собой представляют? Что ими всё-таки движет?

И выясняется, что у отрицающих, высмеивающих и обесценивающих все возвышенные идеалы, мотивация базируется на ценностях максимально примитивных и «внезапно» модернистских, насущных и осязаемых (как, бл*ть, швейцарские часы, Лебовски). Это старая добрая половая *бля, разные виды кайфа, материальный достаток и мещанское накопительство. Так же ими движет «спортивный» азарт перещеголять друг дружку, «переиграть» в эти интриганские шахматы «таких же на той стороне» ибо они уверены, что мотивация у всех одна, все идеалы — тлен, а верят в них лохи и дилетанты.

Вот вам ещё одна цитата из Дугина, которая прекрасно всё это иллюстрирует:

Самые страшные гетто будут созданы для сёрфингистов, — вот это самое наглое, самое антиевразийское явление. Нет ничего более отвратительного, чем катание с белозубой улыбкой на этой омерзительной доске

(с) Александр Дугин

Кажется, дед просто истово завидует этим юным детям Посейдона, прямо сейчас рискованно рассекающим на волнах своей молодости. Их нежит на руках могучий мировой океан, а они держат в руках принадлежащее им будущее, хохочут в лицо опасности, подставляют лица солнцу и валяются на песке, словно насыпавшемся из задниц старых душнил типа Дугина.

В их волосах бриллиантами играют соленые капли, они волей подчиняют природу игре своего разума и скользят на доске по краю подвластной человечеству стихии. И первокурсницы всего мира хотят их «слегка больше» чем седобородых некрофилов с вялыми писюнами.

Ох и бесился бы наш дед, если бы Дарья уехала бы с таким сёрфером-златокудрым Адонисом куда-нибудь в Патайю или Новую Зеландию, чтобы смеяться, кататься на досках, заниматься любовью и радостно жить вместо того, чтобы бессмысленно безблагодатно  умирать.

Но Александр Гельевич ведь гениальный стратег и предусмотрительно спас свою дочь от такого разврата, заразив бациллой своего некроевразийства.

Ведь почему он (они) так любят и выбирают смерть? Потому что жизнь больше им не принадлежит. Они ей больше не хозяева. И они хотят приручить смерть, чтобы потом подчинить жизнь. «Ты хозяин жизни, но я — хозяин смерти. Посмотрим, чья пиписька больше? Моя-то, вот, размером с ракету» — «Да хоть с русский военный корабль» — отвечает будущее. Что толку, если она всё равно не стоит.

Дореволюцiонный Совѣтчикъ

---

От редакции: Подзабытое понятие «политический постмодернизм» — это как раз о Дугине и ему подобных. Термин появлялся в связи с бурной деятельностью того самого экс-сотрудника ЮКОСа Владислава Суркова, который умудрился к концу боевых для оппозиции нулевых вплести в путинизм прежде враждебную ему прохановщину и весь этот «русский мир», «русскую мечту». Олигархат, не пошатнувшийся, а укрепившийся при Путине, выросший в списке «Форбс» — как раз нуждался в архаизирующем общественное сознание оправдании своего обогащения на фоне деградации масс, деиндустриализации и (как результат её) депопуляции. Набор продажных правых «философов», готовых обслуживать миллиардеров за сходный прайс, там был богатый (тусовался там ещё и Белковский поначалу), и для них особого труда не составляло славить Путина как «национального лидера», лидера корпоративного государства. Хотя, этот же Путин являлся, как свидетельствовала его «говорящая голова» Песков — «абсолютно либеральным лидером». Как такое может укладываться в один медиа-образ?

А вот как раз по-постмодернистски и может. Точно так же, как фрик и тусовщик-визионер уровня Курёхина, несущий несусветную чушь про камышовых людей, — оказывается придворным «философом» и с этой трибуны «как профессор» заявляет: «убивать, убивать, убивать!» (украинцев). Для советского патриота это как раз и есть забвение тех заветов Великой Победы, тех общих для всего советского народа завоеваний, что выразились в десятилетиях мирной созидательной жизни, в слившихся благодаря воплощённому в жизнь пролетарскому интернационализму своими генокодами внутри советского народа поколениях русских, украинцев, белорусов, евреев, казахов, якутов и пр., в междотраслевой межреспубликанской кооперции и т.д. Как говорится, есть что терять — по воле зажравшихся и оторвавшихся от народной действительности политпостмодернистов. Есть чему сопротивляться на сугубо ментальном даже уровне.

Ответить на это мерзкое дугинское, постмодернистское — можно, в частности, своими искренними, по-модернистски прямолинейными песнями (Московской рок-коммуны). Песнями о своей семье, своей советской стране, о том наследии, что сейчас подвергли поруганию кремлёвские постмодернисты, пропагандисты архаики — слуги олигархического нефтегазового капитала. Нужен активный иммунитет при таких манипуляциях, при попытках буржуазных националистов свести нашу идентичность к узко-русской и клерикальной (как утверждал Дугин: неправославный, атеист — значит, не русский). Социальный регресс нужно останавливать на всех направлениях, включая даже воспоминания: где «русский мир» впихивает антисоветскую виктимизацию да пресловутый адат, нужен здоровый советский, прогрессистский оптимизм. Оптимизм тех, кто строил здесь точно не олигархический капитализм, а социализм с переходом в коммунизм.

Д.Ч.

---

Материалы по теме:

Антикоммунисты Дугины и мраксиZтка Митина

Всё так же надеемся на скорейшее завершение конфликта