Монумент Дзержинскому как символ исторического покаяния

Не стоит сомневаться, что очередной информационный «вброс», связанный с темой восстановления на Лубянской площади величественного памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому работы классика советского монументализма Е.В. Вучетича, скорее всего так и останется «вбросом». Отвлечением от более насущных и важных и для общества, и для власти тем. Подобные скоординированные и донельзя срежиссированные дискуссии все мы уже успешно переживали с конца 1990-х несчетное множество раз.

Правда, у нынешнего «вброса» есть одно важное отличие. В нынешней политической ситуации, которая для властей если и не явно кризисная, то уж точно к нему близкая («верхи» постепенно приходят в хаотическое движение, не в силах по-старому управлять) вопрос о восстановлении монумента революционеру становится важным индикатором общественного мнения. Причем, сразу по нескольким позициям.

С одной стороны, историческая фигура Ф.Э. Дзержинского – категорически антагонистична представителям нынешних российских «элит». С точки зрения реальной, а не мнимой истории, для них Железный Феликс – категорический антипод и непримиримый политический противник. Всю свою жизнь он положил на борьбу с государственными устоями самодержавной России (а ведь именно ей присущие принципы сословности, иерархичности и сильной, едва ли не самодержавной государственности, ныне так близки и удобны правящему несменяемому классу), за установление социальной справедливости в форме пролетарской диктатуры (власти эксплуатируемого большинства над эксплуататорским меньшинством) и уже в условиях советского политического режима – против нарождавшейся промышленной и государственной бюрократии. И главное: внешняя аскеза Дзержинского категорически соответствовала также и его внутреннему содержанию, не являлась умело созданным для первого председателя ВЧК имиджем.

На всех порученных ему постах (организация борьбы с контрреволюцией на базе ВЧК, ликвидация детской беспризорности, возрождение железнодорожного транспорта и разрушенного предшественниками большевиков народного хозяйства в качестве главы ВСНХ), пламенный коммунист Дзержинский продемонстрировал себя суперуправленцем, начисто разбив новомодную среди нынешних российских элит «теорию» о том, что дипломированные профессионалы (с двумя, тремя или с десятью дипломами высшего образования) только лишь и в состоянии руководить страной. Причем, не в пример Дзержинскому, руководить ею бессменно. (Общеизвестно, что Дзержинский и его ближайшие сподвижники были всегда за категорическую сменяемость и обновление кадров, в ведомствах им подотчетным).

Реальный образ Феликса Эдмундовича – а за этим образом никакого другого Дзержинского никогда не скрывалось, он всегда был един во всех своих ипостасях – категорически не приемлем не только правящим в России либеральным «элитам», но и их заметно подросшей и окрепшей поросли. Причем, от своих «отцов» последние отличаются только тем, что они несравненно более «свободны» от условной «шинели» советского прошлого (как ни крути, но не от одиозного же Бенкендорфа вести нынешним силовикам-«отцам» свою родословную!). А потому в отличие от «отцов» – тоже дкоммунизаторов и десоветизаторов России, только более «мягких», – «дети» вполне могут себе позволить требовать теперь уже откровенной фашистской декоммунизации страны. Которая под красным знаменем коммунизма как раз и победила тот самый фашизм, суть которого и есть тотальная декоммунизация – политики, экономики, сознания масс. (Кстати, в деле осуществления последней Муссолини, Гитлер и Франко являлись, безусловно, куда более эффективными декоммунизаторами своих стран, нежели их современные последователи на Украине или мелкотравчатая прибалтийская шпана). В этом смысле более чем показательно, что записные российские либералы – по природе своей законченные и неисправимые тоталитаристы – готовы затащить на Лубянку хоть Ивана III, хоть Александра Невского, хоть Андропова (NB!), но лишь бы не их непримиримого антипода большевика Дзержинского.

А потому нет более эффектного и действенного способа заставить младолибералов (а они все увереннее и наглее требуют от президента дать им «порулить») выпустить в свисток накопившийся политический пар, чем пригрозить возвращением Железного Феликса на Лубянку (Конечно же, не в кабинет – а только лишь в качестве памятника!). Да и сама данная тема подбрасывается им явно для острастки: чтобы не думали при случае играть на нервах у «старших товарищей», не пытались перехватить у левых взрывоопасную социальную повестку. Дзержинский в данном контексте – это ярчайшее напоминание о том, чем может обернуться социальная повестка, выпавшая из рук либералов-«февралистов» (ничего кроме власти для себя не желавших и желать не хотевших) и доведенная до ума триумфально пришедшими в Октябре ленинистами-большевиками.

Ну и наконец, дискуссия о монументе, который, конечно же, рано или поздно на Лубянскую площадь (площадь Дзержинского до 1991-го года, — прим. Д.Ч.) все-таки будет возвращен, является важнейшим индикатором общественного мнения еще по одной причине. Тот факт, что «тема Дзержинского» каждый раз уверенно проторяет себе дорогу – это не только и даже не столько управляемый проект провластных и околовластных политтехнологов (которые на деле абсолютно ничего в России не решают), сколько отражение очевидного и бесспорного запроса современного российского общества, его подавляющего большинства, на возвращение социальной справедливости. Справедливости, которая была отнята у этого самого большинства (в том числе при его, большинства, попустительстве и молчаливом согласии) в результате бандитского демонтажа советского реального социализма и перехода к строю, точного определения которому даже сами правящие российские круги зачастую не в состоянии дать. Некоторые их представители иногда, конечно, проговариваются, говорят, что «нашим идеалом» является «восстановление России времен Николая II»…

Но ведь именно потому со всей очевидностью и становится ясно, для чего и почему нашей стране чрезвычайно необходимы сегодня люди, подобные Ф.Э. Дзержинскому. Человеку, совершенно точно изображенному Вучетичем в образе беззаветного рыцаря, стража безопасности первого пролетарского государства – фанатично и последовательно служившего не интересам своей царственной семьи или окружающего ее двора, но высшим идеалам блага общественного.

Думается, уже только поэтому нынешние российские «элиты» (причём, абсолютно не важно, из скольких условных «кремлевских башен» они контролируют или направляют ныне политические процессы в стране) на восстановление памятника Дзержинскому не пойдут никогда. Возвращение величественной в своей простоте фигуры Титана они всегда будут воспринимать как закономерное поражение своего «великого дела», сделанного поздней ночью 22 августа 1991 года в условиях полнейшего бардака и правового нигилизма в самом центре столицы тогдашнего СССР. В условиях бардака и нигилизма – как закономерного порождения сумасбродной политики российских «демократов»-авантюристов, активно преодолевавших тогда нормы советского законодательства и права.

Конечно, нельзя исключать и обратного. В том случае, если в условиях исключительной политической немощи, властям все-таки придется вернуть Железного Феликса на его законное место, – левым обольщаться не стоит, и впадать в эйфорию тоже (как, например, при «возвращении» не гимна СССР, но лишь музыки – в режиме самодержавного караоке, — прим. Д.Ч.). Воспринимать это следует как само собой разумеющееся и естественное, категорически не смея записывать подобное действо в актив буржуазных властей. В конце концов, снимали памятник «демократические» гопники и маргиналы, не задействовав при этом ни единой демократической процедуры – все решения о демонтаже принял Моссовет уже задним числом, не обладая, правда, на это никакими законными полномочиями (памятник находился под юрисдикцией союзного, а не городского правительства).

Возвращение Дзержинского, таким образом, станет запоздалым, но важным шагом на пути хотя бы к декларативному, но восстановлению духа и норм закона – для начала пусть и буржуазного. Ведь именно к этому, кстати, как раз и призывают сегодня записные российские либералы –  те же, которые законного председателя ВЧК Дзержинского и сегодня именуют «убийцей» и «палачом», а откровенных белобандитов с мандатом стран Антанты и без – поборниками «истинной России». (Напомним, что «красный террор» был инициирован законной российской советской властью, в то время как начавшийся несколько ранее террор «белый» – незаконными вооруженными формированиями, державшимися преимущественно на штыках интервенции).

Надо понимать, что возвращение монумента Дзержинского как безусловного символа другой, народной России – будет актом исключительно символичным и нравственным, но не только. Отношение к восстановлению Дзержинского будет еще и важной лакмусовой бумажкой, призванной безошибочно продемонстрировать главное: способны ли на историческое покаяние только лишь за это, одно конкретное беззаконие прошлого люди, которые сегодня усиленно рвутся к власти. Причем, под теми же знаменами и с теми же самыми лозунгами, под гул которых как раз и валили без всяких санкций властей произведение Вучетича их политические предшественники и наставники. И, не случись их случайного скоротечного реванша – не захотят ли они ненароком избавиться еще от какого-нибудь произведения этого же скульптора, которое, как и монумент Дзержинскому, также прочно и навсегда связано в сознании миллионов с перспективой возрождения другой, более нравственной и честной, социалистической России?!

Станислав Рузанов, член ЦК ОКП

---

От редакции: Очень правильная подобрана иллюстрация — «ПолуЛубянка», момент когда памятник уже стоял, однако здание КГБ (прежде ОГПУ, НКВД) ещё не обрело своего симметричного и привычного нам вида. Вот такой «ПолуЛубянкой» по сути и является нынешняя «контора» — нисколько не наследующая КГБ СССР (вопрос о роли КГБ в убийстве СССР — детально проработанный в романе «Врeмявспять«, кстати, — пока не поднимаем). Варварский, унизительный демонтаж памятника — был апогеем контрреволюции 1991-го года, точкой невозврата, потому во всём преемствующий Ельцину Путин, безусловно, никогда не допустит возвращения Железного Феликса на место. Примерно, как он говорил о пенсионном возрасте «пока я президент…»

Но я хочу немного отвлечься от «субъективного» фактора в этой, запущенной сверху, дискуссии, и напомнить нашим согражданам и москвичам, что сам по себе Феликс Дзержинский — уже вернулся на одно из своих мест в Москве, хотя выселен был оттуда точно таким же стихийно-варварским порядком (с помощью подъёмного крана, работающего извне — с Петровки). Вы наверное догадались, что речь о бюсте Дзержинского, украшающем дворик Петровки-38, МУРа. «Демократы» его чуть позже Железного, лубянского памятника «декоммунизировали», однако никаких возражений с их стороны не было, когда Cовет ветеранов МВД принял решение вернуть его на законное место — было это на первом сроке Путина. И он тогда просто не имел ещё ни кредита доверия, ни пресловутого рейтинга, чтобы пойти на конфликт с ветеранами Петровки, а они, люди профессионально опытные — выбрали правильный момент для ага вперёд на контру (правда, потом им там подселят в ближайшей церкви «нового героя» — менее заметного и знакового, но об этом — в моей колонке послезавтра). Это укрепило и веру в активно распространяемый Прохановым сотоварищи миф о реванше силовиков и крахе либералов, — а тут ещё «Ходора взяли» (опять же — в сугубо клановых интересах, для перераспределения прибылей, активов, для личного обогащения силовигарха Сечина, но народ-то решил, что взялись за всех олигархов, легковерный народ наш…)

Я конечно же напишу и отдельный, собственный обзор вопроса послезавтра, накануне голосования, сейчас же ограничусь дискуссионными дополнениями.

Примирение, а не покаяние — на повестке дня силовигархии. Да-да, мы не будем сейчас прятаться от этого термина, поскольку лишь он раскрывает целостно историческое происхождение нынешнего правящего клана внутри давно, в 1991-м воцарившегося класса. Примирение и согласие — не подразумевает со стороны «силы», то есть со стороны силовигархии никаких «отступных». Чтобы убедиться в этом — прикрепляю сюжет с хорошим историческим и классовым анализом проблемы.

Примирение «красных» и «белых» очень-очень задним, заднейшим числом готовится в Крыму (который, «крымнашизм» — символ роста рейтинга Путина), и там несомненно будет не один Никита Мигалков, как верный глашатай-охранитель, но и силовигарх номер один, Путин. Он этим вопросом после провала Мединского на данном направлении занимается лично.

Лично открывал Храм новомученников, жертв коммунистической идеи (это его официальное название) на Сретенке — строение придворного зодчего, не имевшего опыта подобного рода, строившего в основном виллы на Рублёвке. Лично открывал памятник Солженицыну на Таганке (хотя официальные коммунисты при активном участии Елены Шуваловой в организации этого выпуска пара — обещали «не допустить»), стену скорби (по «умученным» во Гулаге). Что делал это официальный (мифологический) «чекист» — наверное, доставило истинное наслаждение как российским, так и зарубежным антисоветчикам. Тут я согласен — «скорее, зацветёт посох Папы Римского».

Однако это не повод для апатии и бездействия. Нужно манипуляцию сверху, крепко ухватившись за «протянутую руку», превратить в низовую вибрацию, в сотрясение основ. Для них это игры в демократию — для нас акт агитации, очень хороший повод поднять исторический пласт, связанный с той громадной государственной работой, что легла на плечи профессиональных революционеров, и которая была ими выполнена в рекордные сроки. Силовигархи пытаются любой советский патриотизм свести к государственничеству? Образ революционера «кастрировать» до «блюстителя основ правопорядка» — что ж, и это не так плохо, как кажется сперва. У них идеологическая нищета — у нас избытки нереализованной агитации и пропаганды.

Важно ухватиться рукою нашего памятника — и так тряхануть, чтобы «каменное пожатие его десницы» напомнило силовигархии, что и она в стране меньшинство (с её симпатиями царизму и древней Руси с навязчивой «вязью» сословности — вот откуда Невский). И сидящая вокруг неё да всё же поближе к трудящимся армия и силовики (даже), и кормящая их олигархия, а так же буржуазия уже мельче — это отнюдь не народ, это лишь узкая, имеющая «кольцевое» расширение сердцевина государства. Государства-оборотня, которое из социалистического стало капиталистическим в момент нападения лилипутов на памятник Дзержинскому, — государством, обворовывающим в угоду «вечным врагам России» — ЕС, соседям с востока, — недра советские. Именно советские! Которые при Дзержинском, как и заводы и всё прочее — не попали бы в частные руки. В руки тех, кто и пытается поиграться с нами в демократию.

Бить Невским по Дзержинскому (как ранее били Лениным по Сталину, Плехановым по Ленину и т.д.)? Что ж, пусть попробуют, к ледоходу как раз поспеют…

Д.Ч.