Октябрь 1993-го — что же это было?

Вот уже 20 лет т.н. оппозиция 3 — 4 октября проводит ритуальные митинги, активно спекулируя на крови погибших. Наряду с выпячиванием реального или мнимого вклада в события, различные организации всячески раздувают не только свои действия, но и значимость расстрела Верховного Совета для судьбы российского государства. В силу активной политической эксплуатации памяти жертв кровавой бойни разными силами, в сознании как непосредственных участников событий, так и людей, которые знают об этом лишь понаслышке, крутится множество мифов о значении и роли «конституционного кризиса» в истории России.

В числе их, например, партиями с названием «коммунистическая» эксплуатируется легенда о том, что события сентября-октября 1993 года были не более не менее как подавленной попыткой вооруженного восстания с целью реставрации Советской власти. Правые эксплуатируют идею о том, что ВС защищал некую «демократию», которой мы все якобы лишены. Про националистов с их конспирологическими теориями жЫдомасонских заговоров и говорить не стоит. Вся эта риторика, разумеется, не вносит ясность в вопрос о том, во имя чего гибли люди в октябре 1993. Поэтому предлагаем вниманию читателя некоторые тезисы относительно классовой сути этих событий.

1.​ Были ли у Верховного Совета и Ельцина непримиримые противоречия?

Что за Ельциным, что за Руцким/Хасбулатовым стояли одинаково буржуазные силы. Если вспомнить предысторию, то можно легко увидеть, что ВС РФ по сути принятых решений никак не противоречил курсу на строительство капитализма.

Очень наглядно это видно на примере механизма приватизации. ВС РСФСР того же состава, что и в октябре 1993 г, принял летом 1991 г. законы РСФСР “О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР” и “Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР”. После этого правительство разработало ряд подзаконных актов, направленных на реализацию этих законов, и приватизация уже в 1992 году стала свершившимся фактом: из 250 тыс. государственных и муниципальных предприятий России, существовавших на начало 1992 г., к концу года приватизировано 46,8 тыс. или 18,7% с числом занятых 7,5 млн. человек. В то же время были акционированы более 5 тысяч крупных предприятий. Показательно соотношение между поданными заявками на приватизацию и отклоненными. На 1 января 1993 года на государственном балансе было 204998 предприятий. Подано было 102330 заявок, отклонено – только 5390. В период 1991-1993 гг. Верховным Советом РФ были приняты следующие законы, регламентирующие приватизацию:

— Закон РФ “О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ” от 03.07.91.

— Закон РФ “О внесении изменений и дополнений в Закон РФ “О приватизации государственных и муниципальных предприятий” от. 05.06.92.

— Постановление ВС РФ “О разграничении государственной собственности в составе РФ, краев, областей, автономной области, автономных округов, г. Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальной собственности” от 27.12.91.

— Постановление ВС РФ “О введении в действие Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ на 1992 год” от 11.06.92.

Эти законы создали почву для массы подзаконных актов и указов президента по реализации приватизации. Таким образом, противостояние Верховного Совета и президента РФ, которое в литературе носит название «конституционного кризиса», никоим образом не касалось вопроса о частной собственности. Разногласия были лишь в вопросе о путях и методах ее реализации. Иными словами, вопрос стоял о том, кому из нарождающихся капиталистов она достанется, кто будет более крупным, а кто мелким капиталистом. Во всех вариантах пролетариям доставались в лучшем случае огрызки.

Кстати говоря, эта политика вполне соответствовала раскладу настроений в тогдашнем обществе. В 1992-1993 году среди противников режима, наполнявших митинги против Ельцина и демократов, подавляющее большинство в принципе не имели ничего против приватизации как таковой. За нее выступали и «коммунисты» (в массе своей убежавшие позднее к Зюганову), и националисты, и анархисты, и всякие прочие мелкие течения, о которых никто уже и не помнит. Споры шли о методе – о ваучерной приватизации или о личных чековых счетах, и отражали характерные мелкобуржуазные настроения и заблуждения пролетариев, которые поголовно видели себя мелкими хозяйчиками, не понимая всю утопичность идеи о том, что частных собственников может быть много.

 В плену мелкобуржуазных иллюзий.

3.​ Давала ли победа ВС преимущества коммунистам?

Принято думать, что Верховный Совет дал бы некоторые преимущества коммунистам для пропаганды идей и вообще относился сочувственно к коммунистам, в отличие от махровых антикоммунистов в окружении Ельцина.

Однако это не так. Верховный Совет был примерно настолько же антикоммунистически настроен, как и Ельцин. Фракция считавших себя коммунистами была, но и в современной Госдуме она тоже есть, и во многих парламентах буржуазных стран она есть, тем не менее, особых преимуществ коммунистам это не дает. В ВС образца осени 1993 года был прочный и нерушимый блок демократов и националистов, которые старательно визировали все буржуазные законы.

Тем более победа ВС РФ в 1993 году не была бы реставрацией Советской власти. С какого, спрашивается, перепугу люди, которые два с лишним года старательно разрушали остатки СССР, которые пришли к власти на волне буржуазных настроений, вдруг стали бы реставрировать диктатуру рабочего класса? Да и для диктатуры необходим тот самый класс, а в 1993 году пролетарии в массе мечтали о том, как им чубайсы с гайдарами раздадут по 2 «Волги», а вовсе не о власти. Коммунисты же, которые претендовали на выражение интересов рабочего класса, мало того, что не имели авторитета в массах, но и не могли разобраться толком с рыночным оппортунизмом в собственных рядах.

Люди, покусившиеся на различные посты в партиях с коммунистическими названиями, были совершенно не готовы к руководству ни в научном, ни в организационном отношениях. Все три года после образования, эти партии работали на себя и внутри себя, актив – делил портфели, не только не умея, но и не напрягаясь в работе с трудовыми коллективами. А потому любые изменения выборного законодательства – от предприятий ли выбирать депутатов в ВС или по территориальным округам, о чем до сих пор ломают копья наши оппоненты, без коммунистической партии не играли бы ровно никакой роли. Разве что вместо шахраев и бурбулисов избрали каких-нибудь баркашовых.

4.​ Надо ли было коммунистам защищать Верховный Совет?

В принципе, коммунисты не отвергают любые тактические союзы, лишь бы это было выгодно для дела освобождения пролетариата и строительства коммунизма. Однако в 1993 году победа ВС РФ над Ельциным не давала коммунистам никаких преимуществ для пропаганды и политической работы и не реализовывала ни одного пункта коммунистической программы. Что победа ВС, что победа Ельцина означали продолжение приватизации и развития рыночных отношений. От Советской власти у ВС был только внешний атрибут – красный флаг, да и тот соседствовал с монархической «имперкой», бело-сине-красным триколором и прочими антикоммунистическими атрибутами.

Фактически борьба шла между двумя одинаково фашиствующими группами буржуазии, желавшими установить диктатуру в разных формах. ЦК Российской коммунистической рабочей партии (на тот момент эта была действительно коммунистическая партия, в отличие от нынешней «РКРП-КПСС») в событиях занял наиболее взвешенную позицию: ни одну из сторон не защищать, пользуясь шумихой, организовывать отряды рабочих дружин, оружие брать, использовать конфликт для фактического установления Советской власти.

Однако РКРП-шные оппортунисты во главе с руководителем Московской организации РКРП Анпиловым, по собственной беспринципности не мыслившие самостоятельной коммунистической политики, активно выступили на стороне Верховного Совета, купившись на антиельцинскую риторику, внешнюю атрибутику и будучи охвачены националистическими настроениями, с целью свергнуть «антинародный компрадорский режим», привлекли к этому делу многих рядовых коммунистов и фактически подставили под удар и РКРП, и тех, кто пошел за ними.

Фактически никакого блока демократов-конституционалистов, националистов и коммунистов не получилось. Оружие от Верховного Совета получили в основном националисты: РНЕ и часть националистически настроенного «Союза офицеров» Терехова. Они и проводили свою политику (например, глупое нападение на штаб ОВС СНГ), в то время как коммунисты и сочувствующие, искренне думая, что защищают Советскую власть, играли роль безоружного пушечного мяса, завалив своими трупами подъезды Останкино и Дома Советов. На баррикадах националисты устраивали поножовщину с коммунистами (подробно описано участником событий Владимиром Платоненко в книге «Ночь с 23-го на 4-е», — прим. Д.Ч.), и соотношение сил не позволяло думать, что, расправившись с Ельциным, руцковские фашисты не начнут резать коммунистов.

Относясь с уважением к памяти об этих искренне заблуждавшихся коммунистах, необходимо четко и ясно говорить правду: их гибель была мало того что бессмысленной и ненужной, но к тому же во имя чуждых делу коммунизму интересов. К сожалению, их гибель – прямой результат их марксистского невежества. Героически погибать за Советскую власть они умели, но побеждать не могли, так как не знали, что и как делать.

Ровно настолько же безрукими оказались и коммунисты в регионах – создание рабочих дружин фактически провалилось везде (в большинстве регионов их даже и не думали формировать), на местах не взяли власть ни в одном из населенных пунктов, в лучшем случае вяло и бессодержательно митинговали.

5.​ Уроки октября 1993 г.

Если искать аналогию событиям 1993 года, то её следует искать не на Красной Пресне, а у Гапона в «Кровавом воскресенье». Основные уроки сводятся к тому, «как не надо делать», так как для коммунистов участие в этом противостоянии было сплошной чередой ошибок и неудач – актив коммунистов понес физические потери, партии (РКРП и другие) временно запретили, наметился отток актива в легальные организации и отход от политики. Приняв участие в защите Белого дома, коммунисты тем самым идеологически проявили себя бездарно, позволив ассоциировать себя с фашистами.

Политика коммунистов в подобных конфликтах должна быть следующей:

— В ситуации любого политического конфликта необходимо в первую очередь определиться с его классовой сущностью и с классовой сущностью участвующих сил, а не кидаться сломя голову «что-то делать».

— В случае, когда конфликт происходит между эксплуататорскими классами или группами эксплуататорских классов, коммунисты должны проводить СОБСТВЕННУЮ политику, а не срочно кого-то поддерживать, как это сделал Анпилов. Любые политические действия должны оцениваться с точки зрения вопроса – приближает ли это коммунизм, дает ли это что-то коммунистам.

— Для того, чтобы в условиях политического конфликта коммунистам иметь возможность выступать как самостоятельная сила, необходимо иметь крепкую политическую организацию – партию, а в случае если конфликт протекает в вооруженной форме – и вооруженные силы, а не выступать безоружной и безвольной массовкой у чуждых политических сил.

— Опираясь на организацию, мобилизовывать массы для реализации явочным порядком целей и задач коммунистов (т.е. фактически брать власть, проводить национализацию. формировать вооруженные силы для защиты достигнутого).

— Формирование партии, способной проводить самостоятельную политику, невозможно без высокого уровня теоретической работы, чтобы «каждый солдат знал свой маневр», а при необходимости мог и самостоятельно вести пропаганду и организовывать рабочий класс.

И последний пункт наиболее актуален в настоящее время – как показывает практика всех гражданских войн, грамотных политических руководителей найти сложней, чем автоматчиков.

Александр Лбов, Газета Коммунистическая