Международный день журналистской солидарности в годину вымирания профессии
8 сентября — международный день журналистской солидарности. В связи с этим хочу сказать пару слов. Задержания, аресты, обыски, действия по произвольному признанию оппозиционных СМИ иноагентами или нежелательными организациями — позор путинской России.
Это цензура. Но это и приговор нынешнему курсу. Ведь давление на СМИ это часть кампании против простых людей. Потому что журналисты вскрывают проблемы, рассказывают о трагедиях, показывают несостостоятельность текущей политики.
Власть понимает, что у неё нет адекватных аргументов в свою пользу против критики со стороны общества. Да и не может быть аргументов у государства, которое работает только в интересах олигархов, силовиков и чиновников.
Царский режим запрещал газету «Правда» — и как закончила свою жизнь царская семья? Ельцин закрывал все несогласные издания — и какими словами называют Ельцина, уровень поддержки которого сразу упал ниже плинтуса?
Давление на СМИ это симптом. А болезнь — нынешняя Система.
И вот её надо оставить в прошлом.
Александр Рогожкин
От редакции: Нынче мы, журналисты, имеем уже не ту романтику, о которой пишет товарищ Александр — но более серьёзные последствия власти Ельцина-Путина. Как-никак тридцать лет — за такой срок многое можно построить, как было в СССР, но и многое разрушить можно. Репрессии, развал неугодных СМИ — это неотъемлемая часть установления диктатуры буржуазии. И поскольку осенью 2001-го, как раз спустя десять лет, как СССР был разрушен, я из психологов уходил в журналисты, прямо как школьники шли на войну (не имея никаких заделов, опыта, буквально на улицу из своей 91-й школы, где имел ставку, уходил) — мне есть что вспомнить и о чём рассказать в этот день.
Кстати, уходил я в газету «Молодёжная политика», издавала её Комиссия по патриотическому воспитанию молодёжи при ЦК КПРФ! (Комиссия, понятно, была создана под депутата-кошелька Игоря Игошина, и вместе с его переходом в «ЕдРо» растворилась в воздухе — как, например, «Политсовет Левого Фронта», который создавался сугубо на бумаге под журналиста Максима Шевченко, когда он пожелал примкнуть к ЛФ).
Вот так газета выглядела, возглавял её заместитель главного редактора «Советской России» Чикина, Ибрагим Усманов, скоре уволившийся из «Совраски», Игошин платил больше.
Нулевые годы — были расцветом не только сетевых изданий (они только возникали, в основном как «зеркала» бумажных версий, популярностью тогда не сильно пользовавшиеся), но и всевозможных газет политической направленности. Золотой век прессы и журналистов, которые «перебирали» вакансиями запросто — сегодня он в «Коммерсанте», застра в «Параментской», послезавтра в «Россiи» Геннадия Селезнёва… Протестная волна, прчём широкая, народно-патриотическа, а не только коммунистическая, была на этапе возрастания, и КПРФ была вынуждена после думских поражений и провалов на президентских выборах (операция «Преемник» осуществлялась на глазах этой «оппозиции» и с её одобрения) повернуться лицом к радикальной молодёжи (стиль задавал АКМ) и реальным, а не фэйковым коммунистам. Более того, эту всё чётче оформляющуюся «советскую реконкисту», пока Путин только расставлял первых своих друзей-министров (вроде Сергея Иванова, пороха не нюхавшего «министра обороны») на ключевые посты и ещё не отодвинул Березовского и Гусинского от теле-рычагов, — никто не мог и не пытался остановить. Кто такой Игошин был?
Зерновой магнат, сын металлургического магната (из «красных директоров»-капиталистов) — которого в благодарность за региональную финансовую поддержку папа Зю взял в Думу. Понятно, что на первых порах Игошин выполнял все задания партии — так и возникла сперва «Молодёжная политика», а вскоре, через полгода, «Независимое обозрение», проект куда более масштабный и серьёзный. Тут «кошельками» были и Игошин, и Купцов, то есть ЦК КПРФ — но об этом не знал никто в редакции «НОБа» (как сокращённо называли газету мы сами и как назывался её сайт — nob.ru, очень хороший был адрес, по-английски «толпа.ру»)
Газеты активно распространялись (мной и Лёней Развозжаевым, «силовиком» нашей редакции) по почтовым ящикам депутатов всех фракций Госдумы, тогда была ещё эта архаика, как и телефончики внизу, в бюро пропусков — для народа, чтоб звонили депутатам. Самый всегда забитый, никогда не проверяемый — был ящик Александра Невзорова, депутата сами понимаете какой партии и фракции. Но вскоре у нас появились конкуренты…
Вообще, по замыслу Усманова и Игошина, «НОБ» должна была за полгода выйти на уровень «Газеты-газеты» (сперва были два издания и сайта, потом слились в Газета.ру), а лучше даже «Коммерсанта» по окупаемости тиража. Однако такая здоровая конкуренция вызывала к жизни всё новые издания, то есть буржуазии приходилось ещё больше раскошеливаться — тем сильнее, чем ощутимее мы раскачивали лодку. Ещё только готовящийся подвинуть папу Зю в Президиуме ЦК КПРФ Семигин создаёт «Родную» газету — точно такой же, как «НОБ» широкоформатный политический еженедельник, а вскоре и ежедневник (!) — причём главным редактором «Родной» (куда мечтали перебежать многие наши журналисты вроде вездесущего Миши Тульского — платили там гораздо больше, чем в «Коммерсанте» и «Независимой газете») становится отмороженный антисоветчик Лев Колодный. Но это только подогревало градус конкуренции, — с именитым врагом веселее и спорить! — все понимали, что уровень аргументации, качество самих журналистских расследований и колонок в таком соревновании неизбежно растёт. Говорю же, «боевые нулевые» стали школой для многих «перьев», включая моё!
Пресса была силой, создавала своим высоким уровнем проникновения в общественную жизнь — новые рабочие места, да-да! Не по воле буржуя, какого-нибудь Игошина, но по воле спорящих между собой газет/идеологий, набирающих авторитет в профсреде журналистов — возникали всё новые издания. Некоторые из них были фэйковыми и недолговечными, как «Родная» газета — кто рванул туда работать, быстро же и проиграл (а Колодный занялся книгописанием и москвоведением), поскольку в задачи Семигина не входило содержать газету долго, а лишь «боднуть» ею «Правду», тогда ещё возглавлявшуюся Ильиным и интересную, живую газету, — видите, мы уже смещаем субъектность с полюса пролетариата к буржуазии? А почему?
Да потому что возраставшая волна той самой «советской реконкисты» была уже оседлана разномастной буржуазией (включая КПРФную) и «путинский консенсус» не предполагал громогласных информационных войн в стане запутинской буржуазии (к которой, конечно, примыкали «автоматом» буржуята зерновые вроде Игошина или Семигина). Классовая борьба пролегала через прессу, мы ощущали при вёрстке полос, как тянут повестку то туда, то сюда вполне оформившиеся на наших глазах и при нашем участии силы — вот, к примеру, профсоюз на «Дон-строе», созданный РРП и взятый СКМ под опеку, это был случай пролетарского ньюсмейкерства, и лучшее оттуда попадало на страницы «НОБа». Да и обрызганный нацбольским майонезом на выставке политических партий в Манеже зюгановец Вешняков (кнечно же — куда им ещё «расти»? — пошедший на повышение из ЦК КПРФ в ЦИК, в путинскую епархию) — всё это было живой, причём и молодёжной во многом политикой.
Поскольку о те поры сайт КПРФ.ру проапгрейдил и вёл Илья Пономарёв (а с 2004-го и я как новостник) — на той выставке в числе персоналий партии был и ваш покорный — мол, мы дружим и с журналистами-рок-музыкантами, а не только думской рутиной заняты. Илья при том, создавая в следующем году Аппарат Молодёжного Левого Фронта, брал партийные кадры — пожалуй, лучшие. Но пока не о том сказ (подробный сказ — в «Поэме столицы«, кстати, 2-я часть), а о прессе, её бурной и многогранной жизни в нулевых. Которая была (пресса) — пока классовая борьба имела законное место везде, охватывала всё новые сферы. Ослабла борьба — вымерла и пресса, она-то лишь орган, лишь средство влияния на общественное мнение.
Буржуазия в нулевых ещё металась, либеральная элита считала себя самодстаточной, новая же, из «силовиков» умело использовала «красные» настроения масс для передела собственности под завесой «огосударствления» — и вот, сперва посеяв раздоры в стане «семибанкирщины» (НТВ против Первого и ТВ-6), сперва Березовского отстранив от рычагов (2002), а затем и Гусинского с Ходорковским (2003-2004), Путин становился на глазах всей страны богатейшим в мире человеком, силовигархом номер один, и своим друзьям, силовигархии, раздавал шматы бывшей социалистической (иногда переприватизированной как ЮКОС — в Роснефть) собственности.
Буржуазия предпочла не бороться — да и зачем? Её контрреволюция уже была, а социализм ей не нужен… Сполохи всё того же внутрикалссового противостояния, но на новом уровне наблюдали мы и в 2011-12 — причём опять завладев «сценой», либералы не имели ничего сказать умнее немцовской фразы «только не революция!», ну и получили что хотели… Продление века путинизма — уже в монархию.
Затыкание рта оппозиции (если эта оппозиция правда, имеет что-то сказать революционное, умное, интересное тем кого вовлекает в борьбу), закрытие газет, Саша — это ещё борьба, это ещё жизнь. Журналистика после нескольких поражений пролетариата в нулевых и десятых и установления уже безраздельного и безальтернативного господства силовигархии (точно так же, как Ходорковский, опустошающей недра РФ — только под патриотическими лозунгами) — стала просто не нужна.
Даже «чёрный рынок» журналистики, «политическое киллерство» — исчезло, потому что само посредничество тут «свободы слова» вышло из моды, все вопросы собственности стали решать буржуи прямо при посредничестве «ветвей» государства, на общественное мнение не уповая, поскольку общество встало под буржуазию и само по себе в «коленно-локтевую» позицию… А с рабами хозяева не разговаривают, не дискутируют — им приказывают или просто молча кнутом заставлят делать что надо.
Потому имеем мы в двадцатых годах — тотальное вымирание профессии. Находясь в вечном поиске работы по данной, единожды избранной в 2001-м профессии, я вижу откровенную и симптоматичную инволюцию вакансий — журналисты, публицисты, автроские колонки-размышления, мнения сами по себе не нужны буржуям, «отговорила роща золотая» — теперь нужна пресс-обслуга. «Продающие» тексты, соцсетевая суета в целях что-то кому-то втюхать-впарить-побазарить. Какая там солидарность? Урвать бы местечко под буржуем, пока соседний журналист не предложил их же по более низкой цене…
Дмитрий Чёрный, член ЦРК ОКП