Асфальтоукладчики…

В 1944 году мой дед Гаврила прямо из партизан вступил в ряды Красной Армии и дошёл до Берлина. А вот два других деда, двоюродных (братья моей бабушки), воевали с первых дней войны и попали в окружение под Гродно. Пережили войну в плену и после Победы, оказавшись в американской зоне оккупации, не вернулись на Родину.

Долго от них не было никаких вестей и только уже когда началась перестройка и гласность, мы получили от них весточку из Америки. Живы и здоровы. Кроме того, один стал миллионером. Бедные родственнички тут же  навели мосты и, кто похитрее и поизворотливее, добились визы и поехали в гости.

Это был 1988 год. Миллионер, впрочем, денег не дал, зато устроил бедных родственничков на работу в асфальтоукладочную фирму за 10 долларов в час. Поработав там один месяц (на время туристической визы) родственнички купили в Нью-Йорке по видеокамере и, вернувшись домой, продали их за 25 тысяч рублей каждую. Ровно столько в то время стоил подержанный автомобиль «Жигули» шестой модели. Так что, несостоявшиеся ляхи выехали из СССР уже на колесах. 

Глядя на это богатство и большую жизненную удачу, навострили лыжи в Америку и другие родственнички, но миллионер неожиданно умер, а второй дядя вызов посылать отказался. Нашествия не состоялось. Тогда неудачники начали наезжать на счастливчиков с вопросом: где подарки? Так в нашей родне начался раскол, который продолжается и до сих пор.

От той первой поездки остались фотографии — длинный-длинный стол на освещённой солнцем лужайке, обставленный скромно, не по-русски, а в конце стола бедные родственнички, смущённо и глупо улыбающиеся под устремлённые на них взгляды многочисленной американской родни. А еще есть фотография надгробного памятника миллионера, присланная нам уже по почте неизвестно с какой целью. На памятнике написана знакомая нам фамилия, но на английский манер — не Радионов, а Радиван. Это девичья фамилия моей бабушки. Такая история. С тех пор из Америки нет никаких вестей. Асфальт там укладывают, увы, уже без нас.

Но написать этот текст ко дню Победы я хотел не об этом. Это простое воспоминание, врезавшееся в память и лежащее там ненужным хламом. Мне хотелось бы в этот день вспомнить добрым словом Иосифа Виссарионовича Сталина, под руководством которого нашим дедам и прадедам  удалось защитить первое в мире справедливое социалистическое государство. Хватит оплёвывать это имя! Все реабилитированы.

Любой плевок по адресу Сталина теперь мы будем расценивать как плевок в героическую историю нашей страны. Очень хорошо сказал Михаил Шолохов в интервью газете «Комсомольская правда» в дни 25-летия победы над фашистской Германией:

Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период. Во-первых, это нечестно, а во-вторых, вредно для страны, для советских людей, и не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине.

А далее Георгий Константинович Жуков:

Непримечательный с виду, И. В. Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли во время беседы с ним даже очень искушенных и значительных людей внутренне собраться и быть начеку. И. В. Сталин не любил сидеть и во время разговора медленно ходил по комнате, время от времени останавливаясь, близко подходя к собеседнику и прямо смотря ему в глаза. Взгляд у него был острый и пронизывающий. Говорил он тихо, отчетливо отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя. В руках чаще всего держал трубку, даже потухшую, концом которой любил разглаживать усы. Говорил с заметным грузинским акцентом, но русский язык знал отлично и любил употреблять образные сравнения, литературные примеры, метафоры.

Смеялся И. В. Сталин редко, а когда смеялся, то тихо, как будто про себя. Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое, и читал он без очков в любое время суток. Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомлённым человеком в самых разнообразных областях знаний. Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку.

Трудно сказать, какая черта характера у него преобладала. Человек разносторонний и талантливый, И. В. Сталин не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, ещё больше бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар… Но, как я убедился во время войны, И. В. Сталин вовсе не был таким человеком, перед которым нельзя было ставить острые вопросы и с которым нельзя было бы спорить и даже твердо отстаивать свою точку зрения.

Если кто-либо утверждает обратное, прямо скажу — их утверждения не верны. Во время войны мне приходилось остро возражать против указаний И. В. Сталина по стратегии операций и по проблеме обороны страны в целом, и нередко мои суждения принимались. Конечно, в начале войны, до Сталинградской битвы, у Верховного были ошибки, которые бывают, как известно, у каждого. Он их глубоко продумал и не только внутренне переживал, а стремился извлечь из них опыт и впредь не допускать.

Опираясь на горячий патриотизм советского народа, поднявшегося на священную войну с фашизмом, Верховный Главнокомандующий умело справился со своими обязанностями на этом высоком посту».

Из книги «Воспоминания и размышления» Георгия Константиновича Жукова

Александр Дедок, лауреат премии им. Демьяна Бедного, Прага