Капитализм имени Путина
В июне текущего года написал небольшой материал в ответ на любопытную дискуссию, развернувшуюся на полосах газеты «Трудовая Россия» — печатного органа братской партии РКРП-КПСС. Представляется исключительно важным познакомить именно сегодня читателей со своими рассуждениями на данную злободневную тему.
В №2 (575) газеты «Трудовая Россия» опубликована интересная дискуссионная статья от Идеологической комиссии ЦК РКРП «Боремся с капитализмом или путинизмом?». За этим на первый взгляд странным и необычным вопросом кроется иной, куда более глубокий и сложный пласт тем и вопросов. Обобщить его можно таким образом: насколько важна и значима роль личности полномочного представителя господствующего класса и стоит ли на ней заострять внимание?
Есть ли решения, которые гарант диктатуры буржуазии принимает единолично, или обсуждения, в которых его голос имеет решающее значение?
Истина всегда конкретна. Так, Владимир Ильич Ленин всегда конкретно указывал не только на те или иные течения и направления философской и общественно-политической мысли, но и на персоналии, давал иногда личностные характеристики.
Например, в своих произведениях 1916—1919 гг., Ленин упомянул Николая II более ста раз. Владимир Ильич описал последнего российского императора эпитетами: «Николай Кровавый», «коронованный разбойник», «полоумный Николай», «слабоумный Николай Романов», «идиот Романов», «изверг-идиот Романов» и пр.
Основоположник научного коммунизма Карл Маркс использовал определение «бонапартизм». Как сразу становится понятным из самого названия, оно тоже возникло от имен собственных — Наполеона Бонапарта и Луи Бонапарта. Именно с подачи К. Маркса термин употребляется для описания контрреволюционной диктатуры крупной буржуазии, лавирующей между борющимися классами в условиях неустойчивого социального равновесия. В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркс дал развернутое объяснение успеха бонапартистского переворота: «классовая борьба во Франции создала условия и обстоятельства, давшие возможность дюжинной и смешной личности сыграть роль героя». Маркс характеризовал бонапартизм как диктатуру контрреволюционной буржуазии, с такими специфическими чертами, как видимость «надклассовости» и «надпартийности», политика лавирования между классами, создающая известную самостоятельность государственной власти, социальная и националистическая демагогия, всесилие военщины, продажность и коррупция.
Действительно, оценивая сущность и содержание существующего политического строя в России, использовать только лишь термин «капитализм» — это упрощать до абсурда реальное положение дел в стране. Ведь капитализм за редким исключением господствует во всем мире. Однако, мы естественно не можем сказать, что во всех странах капитализм одинаков и не имеет своей национальной или региональной специфики. Точно также мы не можем утверждать, что период становления нового российского капитализма (1991—1999 гг., «период Ельцина»), тождественен последующему двадцатилетию, с 2000 по 2020-е годы. Это связано главным образом ещё и с тем, что перед капиталом в разные периоды стояли разные задачи. Если в 1990-х перед буржуазией стояла задача приватизации и передела общественной собственности, то в «нулевых» возникла проблема удержания власти и собственности в руках правящей группировки.
Именно этим и объясняется полная смена политических «декораций»: от относительной буржуазной демократии до откровенной авторитарной диктатуры капитала. Если в 1990-е годы позиция «леворадикалов», требующих отмены итогов приватизации и государственного переворота 1993 года, была хоть как-то представлена в СМИ, и на политическом поле, то в 2000-е годы сложилась обратная картина. Запрет избирательных блоков, изгнание из легального поля партий и движений, фактический запрет митингов и демонстраций, закрытие газет, фабрикация административных и уголовных дел, «антиэкстремистское законодательство», «стоп-листы» на ТВ, все это за прошедшие два десятилетия стало реальностью наших дней.
Помнится, ещё на заре своего президентства Владимир Путин допустил существование своего «культа личности», объяснив это тем, что «глава государства это такой же символ, как флаг, герб и гимн». За последние двадцать лет мы неоднократно слышали из уст госчиновников разного уровня слова об особом месте главы государства в истории и политике страны.
Имя президента всё чаще стало звучать в песнях и массовой культуре.
Как мы помним из мировой истории, в особенности двадцатого века, разные государства уже переживали схожие по содержанию и форме периоды своего становления и развития. И эти периоды очень часто, если не всегда, носили название по имени своих отцов-основателей и ключевых фигур («гитлеровский режим», «пиночетовский режим», «режим Франко» и т.д.). И никому и в голову не приходило оправдывать или выводить из-под удара лично Пиночета, Муссолини, Франко.
Но это нисколько не отменяло буржуазного и капиталистического характера этих режимов. Наоборот, капитал создавал и использовал такие политические модели для сопротивления прогрессу и социализму, для сопротивления росту рабочего движения и влиянию коммунистов.
Именно при путинском правлении получила развитие практика так называемой «мягкой силы» — продвижения интересов российского буржуазного государства (правящего класса!) за рубежами РФ через собственные СМИ и подкуп иностранных политиков.
Случайность ли то, что владельцами крупнейшей собственности РФ являются именно родственники, коллеги и однокурсники президента?
Не означает ли это то, что за прошедшие 20 лет после операции «Преемник» полномочный представитель господствующего класса, гарант олигархического капитализма в РФ, стал относительно самостоятельным действующим лицом?
То есть, и сам он тоже стал принадлежать к классу капиталистов, к классу буржуазии.
С чем связано то, что «конструктивная оппозиция» всячески избегает упоминания имени президента, а то и вовсе поддерживает его?
По какой причине и кем продвигается идея о «хорошем царе и плохих боярах»: о правильных шагах президента и нерадивых министрах и чиновниках, якобы саботирующих его «верный курс»?
Почему некоторые видные деятели левого движения убеждая нас в том, что «дело не в личности, а в классе» (и это действительно так!), применяют данное правило исключительно к фигуре Путина?
Ведь упоминают же они в негативном ключе различных действующих министров и политиков, деятелей ельцинской поры, того же пресловутого Чубайса или Егора Гайдара. То есть, на них подход «дело в классе» не распространяется?
Не лишним будет отметить ещё одно интересное обстоятельство. Если взять основную массу «левопатриотов» 1990-х, и посмотреть на эволюцию их взглядов за последние двадцать лет, то мы увидим как они, в прошлом ярые противники ельцинского режима, сегодня в большинстве своём стали склоняться к поддержке Путина. С чем это связано? С тем, что он стал реально воплощать их представления о внутренней и внешней политике России, или же с обыкновенной усталостью от многолетней борьбы?
Нашлись даже аналитики (преимущественно консервативного и охранительного толка), которые всерьёз стали проводить параллели между нынешней эпохой и периодом правления Сталина, в их статьях и выступлениях стали изобиловать термины: «мобилизационная экономика», «новая индустриализация», «сильное государство», «сильный лидер», «зачистка пятой колонны» и т.д.
И наконец, не является ли президент РФ для господствующего класса консолидирующим, системообразующим звеном, при изъятии которого вся конструкция может рухнуть?
Важно также отметить, что приход Путина во власть был поддержан представителями либеральной прозападной буржуазии. Они увидели в нем «русского Пиночета», правого консерватора, который жёсткой и волевой рукой не даст вернуться коммунистам к власти. Сергей Кириенко, ныне первый заместитель руководителя Администрации президента РФ и лидер «Союза правых сил» Борис Немцов агитировали за избрание Путина на первый президентский срок.
Есть информация, что когда в 2008 году Дмитрий Медведев сменил Путина на посту президента, Государственная дума РФ приняла специальное (закрытое) распоряжение о хранении «ядерного чемоданчика» премьер-министром, а потом, в 2012 — обратно президентом!
Безусловно, историю вершат народные массы, а не личности. Но вместе с тем мы не можем отрицать, что правящий класс России стремится “короновать” своего полномочного представителя, и уже фактически дал ему сверхполномочия, благодаря результатам так называемого голосования по поправкам к Конституции РФ 2020 года.
Из этого следует закономерный вывод, что помимо борьбы, собственно, с капитализмом и буржуазным строем, сама сложившаяся ситуация диктует нам повестку сопротивления авторитарно-самодержавному характеру этого буржуазного строя, как одного из направлений тактики коммунистов на текущий момент. И это вполне логично. Во-первых, трудящимся значительно проще бороться за свою политическую и экономическую власть в условиях устранения президентского абсолютизма. Во-вторых, устранение этого фактора ослабит диктатуру буржуазии, сделает власть слабее и бесхребетнее.
Э.Рустамов, координатор исполкома движения «Трудовая Россия»
От редакции: Конкретизация, грубее говоря подгонка терминов и понятий — такая же важная часть на теоретическом этапе классовой борьбы, как собственно и революционный штурм власти. Помнится, с входившим тогда вместе со своей РРП в ОКП Сергеем Бийцом десять лет назад был у нас на Форумске спор вполне теоретического уровня (что в партии нашей большая редкость). Биец бесился от понятия «силовигархия», считал замутняющим перспективы новоязом, сыпал комментариями под статьями: «что нового раскрыто в самой буржуазии этим словом?», «в чём отличие силовигархии от остальной буржуазии?», «почему нельзя использовать просто термин олигархия или ещё проще — буржуазия?». Я терпеливо разъяснял, что это термин, раскрывающий конкретно-исторические особенности клана внутри правящего класса, возникшего с приходом Путина, сформированного им вокруг себя. Биец не соглашался (забавный случай троцкистского догматизма), и для меня лично не было странным, что Евромайдан лично Биец встретил с восторгом, а на съезде ОКП предлагал его оценивать только в связи с последствиями его для борьбы рабочего класса Украины (как будто «ленинопад» не указал политического направления этой национал-реакционной стихии!)…
Как выяснилось, термин, заостряющий понимание преобразования олигархии в нулевых, — то есть того, как «Путин строит олигархов» (строит — в смысле создаёт, воссоздаёт заново, у одних забирая бывшую соцсобственность, другим — даря), — был актуален ещё в силу нежелания правящего клана как-либо ассоциироваться у масс с олигархией. После того, как Путин в пиар-фильме о себе заявил Оливеру Стоуну, что олигархия ушла из политики в России, — стало ясно, что именно силовигархия одержала полную победу в Кремле, либералы называли её «питерскими», но это слово мало что говорило о классовой стороне вопроса.
Точно так же было с термином «путинизм», который многие воспринимали скептически — вроде бы в нём не отражалась формация, было выпячивание роли личности в истории… Однако и он отражал конкретно-исторический момент, фокус, самый процесс передела социалистической собственности в частную. И если бы термин был надуман, глуп — его вряд ли бы перенял в двадцатых переменчивый, но верный слуга Путина Сурков. Правда, он попытался придать ему позитивную окраску — мол, смирись, глубинный народ (или, проще — народ глубинки?), тебя ждёт пожизненный путинизм, такова уж сама Россия и конфигурация власти. Это было своеобразное, своевольное (и своеклассовое!) признание усилий тех, кто на общедемократических митингах конца нулевых-начала десятых, в период малозаметной работы Национальной Ассамблеи называл режим и строй именно путинизмом, и на этом термине прекращались даже идеологически споры.
Посему — верной дорогой идём. И лишь дискутирующие и доказующие — дошагают до революции.
Д.Ч.