День странной смерти стенографиста гитлеровской книги «Майн кампф»

В этот день, 17 августа 1987 года, по официальной версии, покончил с собой последний из узников тюрьмы Шпандау — пожизненно осуждённый Рудольф Гесс (1894—1987), бывший «нацист номер два» Третьего рейха. Странная история! Самоубийство 93-летнего заключённого, за которым наблюдали сразу четыре государства-победителя? Которого вот-вот могли освободить, учитывая пресловутое «новое мышление» и веявший над миром не менее пресловутый «Wind Of Change» («ветер перемен», по версии западногерманских музыкантов из Scorpions — песня написана в 1989, — прим. Д.Ч.)?

Но разбираться в этом надо долго и кропотливо, так что коснусь только одного характерного момента в длинной биографии одного из главарей Третьего рейха. Речь идёт о заступничестве за него главного советского диссидента и — ха, ха — «гуманиста», Нобелевского лауреата мира, он же изобретатель советской водородной бомбы, академика Андрея Сахарова. В книге «О стране и мире» (1975), где Сахаров торжественно отрекался от всех своих былых «леводиссидентских» «заблуждений» 1960-х годов (например, горячо поддерживал американское военное вмешательство во Вьетнаме, которое в 1968 году ещё гневно осуждал), он опубликовал следующий многозначительный пассаж:

«Очень трагична судьба людей, осуждённых на 25 лет заключения до принятия в 1958 году нового законодательства, устанавливающего максимальный срок заключения в 15 лет. Обычно любой закон, смягчающий участь осуждённых, имеет обратную силу. Но по специальному решению Верховного Совета СССР (ни у одного из депутатов рука не дрогнула) эти люди до сих пор в лагерях». Затем Сахаров перечислял нескольких литовских и украинских националистов, получивших такие сроки, и непринуждённо продолжал: «Я, как и большинство читателей этих строк, никого из них никогда не видел в глаза; но судьба, напоминающая о судьбе узников средневековых тюрем, а в наши дни — несчастного Гесса, — не может не потрясать».

У друзей академика, таких же диссидентов, как и он, от чтения этих строк в рукописи, что называется, челюсть отпала. Они стали наперебой уговаривать автора вычеркнуть эту скандальную фразу. Сам Сахаров вспоминал об этом:

Фраза возникла более или менее случайно. Я писал в книге об осуждённых на 25 лет политзаключенных СССР и подумал о Рудольфе Гессе, судьба которого привлекает гораздо больше внимания; я знаю о кампаниях в его защиту. Я назвал его несчастным, и это, конечно, верно. После, когда рукопись уже была за рубежом, Вольпин и Чалидзе передали мне своё мнение, что Гесс и наши политзаключённые не должны стоять рядом. Но я уже не хотел выкидывать написанное и только сделал добавление (что я знаю о его роли в формировании преступного нацизма).

Выглядело это дополнение так: «Я пишу о Гессе, зная о его соучастии в создании преступной системы нацизма, но пожизненное заключение почти эквивалентно смертной казни, которую я отрицаю принципиально, безотносительно к тяжести совершенных преступлений».

Сахаров: «Советская пресса ответила нападками. В них особенно часто упоминается моя фраза о Гессе… Вместе с фразой о «режиме консолидации» в Чили в письме трёх авторов о Неруде упоминание о Гессе стало дежурным блюдом во всех «антисахаровских» кампаниях. Не густо!»

«Левый диссидент» историк Рой Медведев: «Даже мой добрый знакомый академик Сахаров в одной из своих публицистических статей написал, что надо решить проблему несчастного Гесса. И тогда советская печать набросилась на Сахарова за то, что он, мол, выгораживает военного преступника. Я спросил его, зачем он это делает? «Жалко, старик беспомощный сидит в тюрьме, его охраняют четыре государства. Бессмысленная ситуация. Надо его освободить».

Мда. Что ж, комментировать тут почти нечего. Получается, что нацистского главаря диссиденты в лице Сахарова причли к лику политзаключённых советского режима ещё в 1975 году. И потребовали его освобождения…

В этом маленьком событии, как и в поддержке Сахаровым войны США во Вьетнаме, и в упомянутой им поддержке чилийской хунты генерала Пиночета, как в капле воды, отразилось всё нынешнее настоящее бывшего СССР. С разгулом на его просторах нацистов, с пиночетовским террором против левых и вообще оппозиционеров, и войнами проамериканских марионеток, как это было в Южном Вьетнаме. Всё!

А ведь многие тогда не хотели в такое будущее верить…

Александр Майсурян

---

От редакции: Что любопытно, а может быть как раз и банально, Сахаров, «совесть перестройки», — был последователен в «право»защите нелюдей всех направлений. Некая поражающая своей недальновидностью, да попросту политической слепотой, последовательность в его постепенном переходе на «теневую сторону» советской действительности — наблюдалась как в оценке антигероев далёкого прошлого, так и нелюдей из текущей действительности. Мало кто вспомнит, но Сахаров упорно защищал террористов из «Дашнак цютуна», устроивших три взрыва в Москве 8 января 1977 года, в результате которых погибло семь человек, а ранено было более тридцати.

Процесс над террористами в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Степанян и Багдасарян признали вину, Затикян не сознавался. Для него суд стал политической трибуной. «Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не властны меня судить, поскольку жидороссийская империя — не есть правовое государство! Это надо твёрдо помнить», — вещал он.

Теракты в Москве вдохновили советских диссидентов. 12 января 1977 года Андрей Сахаров обнародовал «Обращение к мировой общественности», в котором говорилось:

Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей — это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменению всего внутреннего климата страны, явились побудительной причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если бы мои мысли оказались неверными. Во всяком случае, я хотел бы надеяться, что уголовные преступления репрессивных органов — это не государственная, санкционированная свыше новая политика подавления и дискредитации инакомыслящих, создания против них „атмосферы народного гнева“, а пока только преступная авантюра определённых кругов репрессивных органов, не способных к честной борьбе идей и рвущихся к власти и влиянию. Я призываю мировую общественность потребовать гласного расследования причин взрыва в московском метро 8 января с привлечением к участию в следствии иностранных экспертов и юристов.

Однако родное советское государство при Брежневе было очень терпеливо и гуманно — на столь резкий выпад оно ответило лишь предупреждением. Не было тогда статьи за оправдание терроризма — потому что терроризма не было в СССР, вывела его советская власть, но отдельные очаги при послаблениях брежневского же периода (когда начали выпускать диссидентов и евреев за границу) всё же оживились… К тому же, творцу водородной бомбы страна по-прежнему была благодарна за мирное небо, а потому прощала либеральные выверты.

Итак, 24 января Сахаров был вызван в Прокуратуру СССР, где ему предъявили официальное предупреждение об уголовной ответственности в связи со сделанным им «заведомо ложным и клеветническим» заявлением.

Когда террористы предстали перед судом, Сахаров и другие советские правозащитники полагали, что судят невинных. Позже лауреат Нобелевской премии мира в своей книге писал, что по утверждениям знавших Затикяна людей, террор в его принципы не входил. 30 января 1979 года Сахаров направил письмо Леониду Брежневу, требуя приостановки исполнения приговора и нового судебного разбирательства:

Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро — много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину…», — писал «самый совестливый человек советской эпохи

Подробнее — в первой ссылке ниже.

Д.Ч.

---

Материалы по теме:

Как академик Сахаров армянских террористов защищал…

Ново-огарёвский процесс: как Горбачёв сотоварищи дообновляли СССР до развала

Две концепции свободы. Уроки «Пражской весны» (1968) для «Московской осени» (1991)