К 103-й годовщине гибели матроса Железняка

Легендарный матрос Железняк — для большинства герой одной фразы и одного исторического эпизода. Который раскрывает несоответствие буржуазной псведореволюционной «демократической» надстройки, возникшей после Февральской революции — тектоническим сдвигам, осуществлённым пролетариатом под командованием большевиков. Но сам Железняк, как известно, большевиком не был, он был идейным анархистом. Тут не грех вспомнить строки из родной песенки «Эшелона«:

Нам давно осточертели 
И Чернов, и Церетели,
Чтоб к чертям они летели
От керенской канители!
На, понюхай, красный штык,
Бесполезный меньшевик!

Посмотри на Петроград:
Улицы полны солдат,
Рвётся пояс от гранат,
И матросики лихие
Зашагали по России,
Попы крестятся: "свят, свят!"
Да под рясами смердят

***

Анатолий Григорьевич повидал в двух войнах и двух революциях многое. Большую часть своей недолгой жизни он воевал, разгонял Учредительное собрание и опять воевал. Являясь ярым анархистом, Железняков поддерживал большевиков, став для них надёжным союзником, но только на первом этапе революции. Его жизнь оборвалась в 24 года, когда у других — нынешних поколений только начинается. Но как раз за эти права советских граждан (а чем длиннее детство, отрочество, юность — тем более развито общество, как выяснил психолог Эрик Эриксон) — бесплатного всеобщего среднего и высшего образования, и бесплатного здравоохранения, за научные открытия освобождённых от подённого труда умов, то есть в целом за жизнь в бесклассовом обществе и сражался Железняк в революционную годину, по-анархистски, на основе учения Кропоткина представляя себе будущий анархо-коммунизм.

Анатолий Железняков являлся уроженцем села Федоскино, которое в конце XIX века относилось к Московской губернии. Он родился в обычной крестьянской семье в 1895 году, и его жизнь до определённого этапа складывалась вполне банально. С этим Анатолий был категорически не согласен. Ему было слишком скучно плыть по течению.

Из-за трудного, боевого характера у селянина возникли проблемы с учёбой, быстро переросшие в открытый конфликт. А завершилась эта история и вовсе печально: Железнякова с позором выгнали из Военно-фельдшерского училища. Впрочем, кому позор, а кому и почёт! Даже этот, первый конфликт с истеблишментом времён царизма, носил со стороны Анатолия идейную подоплёку: он отказался участвовать в параде, посвящённом дню рождения супруги покойного Александра III Марии Фёдоровны. Каприз, на который будущий анархист пошёл осознанно.

Сначала Железняков вернулся домой и сумел найти себе работу. Но вскоре произошёл конфликт с руководством, из-за которого парень был уволен. Понимая, что в родной деревне ловить нечего, Анатолий перебрался к брату в Одессу. Сменив несколько видов деятельности, он, что называется, отправился «покорять» Москву.

В 1914 году, когда грянула Первая мировая война, Железнякова из Москвы мобилизовали. Сначала его направили на курсы механиков, но из-за очередного конфликта «перебросили» на судно «Океан», определив в кочегары. Здесь он поругался с одним из офицеров и вынужден был дезертировать, поскольку ему грозил трибунал.

Скрываясь в Подмосковье под фамилией Викторов, то есть находясь уже на нелегальном положении, он обзавёлся товарищами с революционными взглядами. С их помощью ему и удалось вскоре передислоцироваться в Новороссийск. В личном дневнике Анатолий Григорьевич писал в романтическом стиле, прямо как в «Разбойниках» Шиллера:

Новый 1917 год! Что ты даришь мне из трёх вещей, которые лежат на пути моём? Смерть, свободу или заключение? Я не боюсь и смело гляжу вперёд, ибо верю, что выиграю.

Бытует мнение, что он подумывал отправиться за океан, но узнал о революционной волне и решил остаться. Железняков оставил запись в дневнике после своего участия в митинге моряков:

Выхожу, говорю и начинаю жить той жизнью, о которой мечтал, жизнью общественного деятеля. Писать лень, дел бездна… Но кто же я?

Вскоре Железняков добрался до Кронштадтского Совета депутатов и стал активным участником революционных событий, о чём мечтал до сих пор. Анатолий поддерживал большевиков, агитировал трудовой народ заняться революционной деятельностью и оказывал сопротивление солдатам Временного правительства. Во время одной стычки парень метнул в противников несколько гранат. Такое даже новые, керенские власти не прощали. И спустя некоторое время Железняков оказался в «Крестах». Правда, вскоре сумел сбежать оттуда.

Во время Октябрьской революции Железняков оказался на первых ролях. Он участвовал в захвате Адмиралтейства и в штурме Зимнего дворца. Но его «звёздный час» наступил в самом начале 1918 года.

Тогда в Таврическом дворце засело Учредительное собрание, дабы решить, по какому пути дальше двигаться стране. Большевики, уступающие в численности и меньшевикам, и эсерам, решили действовать так же агрессивно и жёстко с той псведореволюционной властью, как она действовала с ними: в июле-августе 1917-го проводила против них репрессии, громила их печать, а самих большевиков бросала в Петропавловку. Эсэры и меньшевики во власти на тот момент крепко срослись с буржуазией, которая не хотела ни прекращать питавшей её госзаказами Империалистической войны (просто поменяв ей название на «защиту революции»), ни проводить национализации средств производства — что было ключевым вопросом политического момента. Терпеть большевикам и их союзникам этот пережиток революционного «межсезонья» в центре Петрограда было абсурдно.

Председатель Центробалта Павел Ефимович Дыбенко получил приказ Ленина разогнать «Учредилку» силами кронштадтских моряков. Матросы под командованием Железнякова морально пытались надавить на собравшихся и главного оратора собрания — Виктора Чернова. Это делалось для того, чтобы те утвердили предложенные большевиками документы. Но собрание держалось, поскольку никто из меньшевиков и эсэров не хотел отдавать власть в руки вышедшему только что из вынужденного (их же стараниями!) подполья Ленину и его сторонникам. После словесной перепалки заседание покинули большевики и их союзники, а оставшиеся продолжили «решать судьбу страны» — на словах. Тогда-то Дыбенко и скомандовал Железнякову разогнать «эту говорильню». Анатолий приказ выполнил.

В 5-м часу утра он занял место на трибуне и заявил: «Я прошу прекратить заседание, поскольку караул устал!» Естественно, собравшиеся в ответ постарались возмутиться настолько бурно, насколько это было возможно после длительных часов той самой бессонной говорильни господ, уже ничего не решавших в судьбах России. Но Анатолий Григорьевич демонстративно проигнорировал недовольство. Он указал на выход и сказал: «Я являюсь начальником охраны дворца и имею инструкцию от комиссара Дыбенко». А затем повторил фразу, вошедшую в историю: «Ваша болтовня не нужна трудящимся. Повторяю: караул устал!»

После этих слов последовали события, о которых нет единого мнения. Одна версия гласит, что депутаты покорно покинули дворец, побоявшись связываться с матросами. Другая утверждает, что Чернов ослушался и довёл заседание до конца. Правда, утром, когда депутаты решили возобновить «говорильню», их во дворец не пустили матросы, у которых в арсенале имелись не только пулемёты, но и пушки.

Сам Железняков позже вспоминал:

Мы вошли в зал и потребовали разойтись, ибо мы устали. И эти трусы разбежались! Но если бы потребовалось применить против врагов революции оружие, у нас не дрогнула бы рука. Чтобы защитить власть Советов, мы готовы на все!

Анатолий Григорьевич стал настоящим героем. Он воевал с румынами в Бессарабии, сражался с немцами, активно выступал против Брестского мира. Но после конфликта с большевиками (как раз из-за переговоров по выходу России из войны) анархисты оказались в опале. Железнякову пришлось делать нелёгкий выбор. И он встал под красные знамена Ленина, хотя и не был доволен его политикой.

Затем началась новая фаза активного противостояния с «белой костью». Анатолий сражался на Южном фронте с армией атамана Краснова, но, скажем так, немного перестарался. Дело в том, что от действий Железнякова и его бойцов пострадало мирное население. Чтобы разобраться с проблемой, на встречу с Анатолием был направлен Николай Подвойский. Но этим планам не суждено было сбыться, поскольку Железняков пустил поезд под откос, а сам скрылся. Но Подвойский выжил и сообщил «верхам» о действиях анархиста.

Когда страсти немного поутихли, Анатолий Григорьевич вернулся на фронт. В 1919 году он воевал против атамана Григорьева. Затем — противостояние с частями Деникина и Шкуро. В этих боевых действиях Железняков принимал участие в качестве командира бронепоезда.

25 июля 1919 года Анатолий узнал, что станцию Верховцево заняли казаки. Железняков, возглавлявший бронепоезд, решил, что необходимо с боем прорваться. Известно, что в той битве он проявил себя как истинный храбрец — Анатолий Григорьевич мастерски отстреливал «классовых врагов», держа пистолеты в обеих руках.

Но именно эта битва стала для героя роковой. Поезд уже миновал станцию, когда Железняков получил смертельное ранение. Умер он на следующий день.

Правда, бытует мнение, что погиб Железняков вовсе не от пули казака. Об этом говорила советская разведчица Надежда Улановская: «Есть версия, что убили Железнякова большевики: к тому времени, когда он попал на юг, у них были с ним счеты как с анархистом, его объявили вне закона. Заместителем ему дали большевика, после гибели Железнякова он стал командиром, но бойцы его не любили… Есть основания считать, что этот большевик его и застрелил, смертельно ранил в спину во время боя». Вот только нет ни единого доказательства в защиту этой подозрительной версии.

Герою революции было всего 24 года, но за столь короткий срок он сумел вписать своё имя в историю.