Принцип коллективной ответственности — защита от социальной революции
Неделю назад на телеграм-канале «УНИАН» прошло сообщение о дезертирстве шестидесяти российских солдат. Казалось бы, этот поступок должен был вызвать у украинского обозревателя сочувствие и уважение, по крайней мере на словах, ведь чем больше российских солдат последуют примеру этих, тем лучше для жителей Украины. Но сообщение о дезертирстве сопровождалось презрительным комментарием: «Правильно, российский солдат, шуруй к мамке хлебать щи, нечего тебе делать на украинской земле».
Делать на украинской земле российским солдатам, может, и нечего, но подобный тон вряд ли побудит их к уходу с неё. Почему вместо того, чтобы говорить солдату противника: «Ты же человек, а не чмо, не позволяй посылать себя на убой как барана!» ему говорят: «Ты чмо и веди себя как чмо — беги!»
Ну, не глупость ли? Увы, не глупость, а нормальная для государственника логика.
Если сегодня открыто сказать, что цель российского солдата не совпадает с целью российского командования, то завтра кто-то может решить, что и цель украинского солдата совсем не обязательно совпадает с целью его командира. Сея социальную рознь в России, можно пожать её и в Украине. Дурные примеры заразительны. Сегодня российский солдат решит, что уйти с войны, которая ему не нужна, нормально и не позорно, а завтра так же решит украинский.
Да, сегодня украинский так не решит, потому что сегодня для него уйти с фронта означает пустить в свой дом врага. Но завтра всё может поменяться. А солдат должен подчиняться командиру независимо от того, защищает он свою землю, завоёвывает чужую или подавляет восстание. Между прочим, украинцы тем и отличаются, что никогда не стеснялись послать свою власть по адресу. Отсюда — и Майдан. Но для самой власти это — нож острый.
Поэтому никакое превращение национальной войны в гражданскую, никакой поиск союзников по социальному принципу, а не по принципу гражданства, для украинской власти недопустим. Как и для любой другой. То, что шестьдесят солдат противника вышли из войны — хорошо, но что они могут подать пример своим, пускай не сейчас, а в какой-то совершенно другой ситуации — плохо. Поэтому они должны выглядеть не героями, а трусами. Хотя иной раз для дезертирства требуется больше мужества, чем для участия в боях.
Отсюда — и принцип коллективной ответственности. Если допустить, что не все граждане РФ — за Путина, значит, можно предположить, что и не все украинцы — против. Что не всё определяется паспортом. Что совсем не обязательно народ и партия — едины, как говорилось в СССР. Или народ и власть, переводя на современный язык.
Зато если всё определяется паспортом, никакая социальная рознь невозможна. Какая может быть революция, если вся страна — едина? Никакой. Любой, кто выступит против власти — предатель. Нация должна быть единой. И никакой помощи от товарищей по классу, если те имеют другое гражданство. Они — враги. Если разделение на своих и чужих идёт по гражданству, значит, для рабочего хозяин-«работодатель» — свой, если у него то же гражданство. И полицейский — свой, а рабочий с другим гражданством — чужой. Какая тут революция?
Поэтому любой, кто утверждает, что в чём-то виноваты все россияне, все китайцы или все граждане Папуа-Новой Гвинеи, этот (или эта) кто-то — контра. Разумеется, утверждать всякую мерзость можно и не из-за злого умысла, а по глупости. Но это значит только, что и контрреволюционером (или контрреволюционеркой) можно стать в том числе и по глупости. Но почему человек стал контрой, это уже — следующий вопрос.
Владимир Платоненко, поэт, лауреат премии им. Демьяна Бедного за 2021-22
От редакции: Как и я писал в первые дни войны, она — не только испытание внутрипартийной прочности, но и гражданская, навязанная правящим классом тем, кем он правит. Навязанная не «там» (кстати, и эти условности навязаны — для нас Украина точно такая же часть Советской родины, как Россия, Казахстан, Белоруссия и пр. республики), а именно что «тут» — гражданская между островитянами и гражданами СССР. Не сектой, нет, а в самом широком смысле — гражданами той родины, в которой внутренних границ не было, и украинская культура имела точно такую же ценность, как русская, казахская, и меж ними не было никаких противоречий.
Вот это-то и было той самой ленинско-сталинской мудрой национальной политикой, которая давала развиваться национальным культурам, а не унифицировала общее культурное пространство под среднерусский стандарт. Той самой политикой, которую Путин на дух не переносит, и где республики вступали в СССР по воле своего пролетариата — ради социализма, ради пролетарской воли, ему требуются танки и артобстрелы. Да, добровольное вступление в Союз таких крупных субъектов федерации — мыслимо только при революционном процессе, при контрреволюционном выходит всё по обратной логике. Загонять в сырьевую империю приходится силой — и страдает при этом, в том числе, и культурное… Хотя, о какой культуре мы говорим, когда и на мирные кварталы Донецка, и по Шевченковскому району Киева, прямо по жилым домам наносятся ракетные удары?
Самое время Путину покритиковать Ленина, «создавшему» Украину? Странное дело — не только войн, но даже мыслей о войнах внутри ленинского СССР не возникало. Видно, всё-таки социализм, социалистическая собственность — не декларация, а реальная единая кровь наций, которую если слить в «резервуар Истории», то и нет кровообращения, сепаратизм начинается. А если заменить пролетарский интернационализм, дружбу народов нефтью да газом (которые частная собственность российского олигархата) — так и вовсе воспламеняются национальные отношения — да же, господин президент?
Д.Ч.
Воспошлём колонке одного пролетарского поэта, Платоненко, стихи другого его поэта-современника, который считает себя национальным, но давно интернациональный — Всеволод Емелин.
Письмо
Дорогой участник Спец.операции,
Обороняющий от Бендеры меня,
Я пишу тебе из московской ресторации,
Доброго времени дня!
У нас в Москве третий день жара,
Но это не мешает нам наслаждаться,
Сообщаю тебе, что ни х*ра
Не действуют эти санкции.
Благодарю, что ты истребляешь нацистов,
А то нам от них тут не продохнуть.
О! Вот принесли еще «Белуги» грамм триста,
Я их приму за твоё здоровье на грудь.
Понимая всю ответственность момента,
Прошу тебя строго спросить с палачей за мучительства,
Я полностью поддерживаю нашего президента,
А также родную партию и правительство.
Морской гребешок здесь мелковат,
Зато королевские креветки жирны,
Я уважаю тебя, солдат,
Защитника чести нашей великой страны.
Понимаю, что вы фронтовые волки,
А я имею джакузи и с тёплым полом клозет,
Зато я хожу по Москве в бейсболке
С буквою Зет.
И пусть ты сидишь в глубине окопа,
А передо мной за 400 баксов жратва,
Но мы оба согласны, что гавно их Европа
И, самое главное, гавно США.
Им не поставить нас на колени,
Не завладеть всем глобусом,
Я ещё взял тайские пельмени
С острым, устричным соусом.
Я не стану перечислять обстоятельно,
Что тут пьём и едим мы,
Главное перед лицом неприятеля
Мы с тобою едины!
На*рать нам на ихние санкции,
Пришёл конец однополярного мира,
Мы тут ходим теперь под китайцами,
Поэтому ты спокойно спецоперируй.
Брат мой, ты себя береги
От осколков снарядов и пуль.
Официант! Мне еще шот на ход ноги!
Я сегодня не сяду за руль.
Кончаю так: бери в руки флаг и
Будь храбр, словно я сейчас,
Иди в штыковые атаки
На этот, как его? Лисичанск!
О! Уже подоспело такси.
Больше сказать мне нечего.
Мы с тобой оба – воины Руси!
Удачного тебе вечера.
Материалы по теме:
О «полезном империализме» и фарватерном шовинизме
Великая Отечественная война и внутриотечественная «спецоперация» (ч.1)
Великая Отечественная война и внутриотечественная «спецоперация» (ч.2)
Собор на костях революционеров — символ не только регрессирующей Пензы