Немного правды об умученных от «карательной психиатрии» диссидентах

Был такой диссидент — Александр Есенин-Вольпин (сын поэта Сергея Есенина, — это ещё и к вопросу о культиках творческих личностей, переносимых на их отпрысков). Неоднократно признавался психически невменяемым. Причём там было смешно — диагноз вялотекущей шизофрении он оспаривал, настаивая, что у него циклотомия — ничуть не менее тяжелое психическое заболевание… Учёным был.

При этом, как ни странно, гражданин в промежутках между лечением и сочинением жуткой по форме и идиотской по содержанию антисоветчины продолжал заниматься математикой в области теории множеств. И его публиковали, несмотря на то, что даже у Келдыша, который сам всю жизнь продержал антисоветскую фигу в кармане, не было сомнений в его шизофрении («вялотекущая» — это, собственно, такая формулировка, при которой прописывается больному щадящее, гуманное лечение, не требующее стационара, но требующее периодического наблюдения у врача и постоянного медикаментозного сопровождения, — прим. Д.Ч.)…

Так вот, относительно права — его перу принадлежит пособие для диссидентов «Памятка для тех, кому предстоят допросы», вся суть которого свелась к тому, чтобы помочь ФАКТИЧЕСКИ ВИНОВНОМУ избежать наказания с помощью правовой казуистики. Он считал советское законодательство вполне пригодным для этого. Именно он вкинул в диссидентское движение призыв бороться за буквальное исполнение советских законов как ФОРМУ АНТИСОВЕТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Помните, уже на Красной площади в 1968-м (в связи с пражскими контрреволюционными выступлениями и вводом войск стран Варшавского договора) прозвучавшее «Уважайте ВАШУ конституцию»? Вольпинский концепт и слоган.

Поэтому — как бы ни конкретизировали право, какие бы формы ни применяли, изворотливый преступник всегда найдёт лазейку, чтобы уйти от наказания.

Потому диктатура пролетариата есть власть, НЕ ОГРАНИЧЕННАЯ НИКАКИМ ЗАКОНОМ, и её основное качество — это НАУЧНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ В РЕШАЕМЫХ ПРОБЛЕМАХ.

P.S. Что же касается сумасшедшего диссидента, Есенина-Вольпина всё-таки выпустили в эмиграцию. Американский Бостонский университет взял его читать лекции, но вскоре даже там убедились, что, несмотря на все антисоветские заслуги, у человека течёт крыша. И через какое-то время его перевели в библиотекари, подальше от кафедр и студентов.

Как говорится, «лучшие люди боролись с кровавым коммунизмом»…

Иван Шевцов, «Прорыв»

---

От редакции: А ведь этот самый персонаж — всерьёз упоминается в нижеследующей антисоветской грубой «документалке»! Конечно, о том что он математик (и в этой сфере был наиболее адекватен — с цифрами не забалуешь) там и не вспоминают, именуя исключительно поэтом. И утверждают, что его «залечили» одним из первых диссидентов в Ленинграде — якобы только за угрожающие «коммунизму» стишки. Можно простить этим украинским «документалистам» неосведомлённость о сфере профессиональных интересов и успехов потомка Есенина, однако нельзя простить главной ошибки — того, что диагноз, поставленный «карательной психиатрией», был неверным.

Раздухарившись в ходе контрреволюции, помнится, все эти пациенты психушек стали на открывшемся им Ельцин-ТВ высмеивать сам диагноз «вялотекущая шизофрения» — мол, такой вообще в природе не бывает. Якобы именно такая формулировка означала, что человек неблагонадёжен — а психика его совершенно нормальная… Так вот давайте на примере математика Есенина-Вольпина  (1924 — 2016) удостоверимся в абсолютной верности этого диагноза!

Вот один из его гениальнейших стишков.

По углам заснули мухи,
Жадно жрут их пауки;
Чинят кислые старухи
Пропотевшие носки;
Головой тряся плешивой,
Одноглазая в очках
Поднимает спор крикливый
О тринадцати рублях.
Говорит, как ведьма злая:
«Всякий воровать горазд!»
Ей в ответ твердит другая,
Что ни чорта не отдаст
/Черный плат надет на стерве;
Весь в морщинах, рот обвис;
То ли сопли, то ли черви
По морщинам полились…/.
… Мальчик спит под образами;
Ничего не знает он,
И закрытыми глазами
Точно в книгу смотрит в сон.
… Одноглазые злодейки
Будто штопают носки,
А в углах — четыре змейки
Засыпают от тоски,
А снаружи — холод лютый,
И проходят стороной
Полулюди, полуспруты,
Все ломая за собой…
… Пожалели б хоть младенца,
Не кричите: он ведь спит! —
Так, сморкаясь в полотенце,
Пелагея говорит.
И, к перстам прижатым пальцем
Перекрещивает плоть…
«Всем нам, грешникам–страдальцам,
Двери в рай открой, Господь!»
… Полотер огромной ложкой
Набивает рот пшеном,
И компания с гармошкой
Веселится под окном,
И на души всем страдальцам
Горько капает уют,
И дрожит под одеяльцем
Полумальчик–полуспрут.

Москва, 7/1–1941

Обратите внимание на датировку! Война началась, СССР бомбят уже более двух недель — а он за мухами наблюдает. И так ещё обстоятельно. Ленинграду родному угрожает блокада, идёт мобилизация всех сил страны. А у сумасшедшего писуна в Москве — мухи, носки и рубли в фокусе увековечивания…

И сразу же, с первых двух строк — несогласование, свойственное психически больным такого типа (афазия — психиатрический термин). Если мухи спят — то вряд ли их же жрут пауки. Кстати, если вы наблюдали сам процесс пленения и пожирания мухи пауком — он менее всего похож на сон. Иные мухи, трепыхаясь, издают весьма громкий и долгий предсмертный писк. Смертный сон наступает потом.

Другие стихи не менее гениальны (ближе они не к папе по стилю, а к Д.Хармсу или Н.Заболоцкому): «Был василёк – и он попал мне в руки, Его поднёс я к носу – он не пах, Но искривился и застыл от муки, Как девочка, убитая в кустах«…

Не стоит, наверное, далее мучить ваше внимание подобным бредом.

Понятно, что пишет человек безумный — но фамилия папы (хотя он её в эмиграции «отрезал» от основной своей) делает чудеса, и подобные фантазмы с рифмой печатали с 1961 года в «тамиздате». А в СССР этот буйный деятель вёл бурные митинги в защиту гласности, Даниэля и Синявского, — в общем-то для дурдома типичное поведение, но на свободе оно казалось гражданской отвагой…

Ему, находящемуся на свободе с вялотекущей шизофренией — посвящали стихи уже следующего поколения поэты, — например, Леонид Губанов. Действительно талантливый и действительно поэт (которого, собственно, не власть, а диссидентские круги задушили — спаивали, свели аудиторию и адресацию стихов — к кухонным масштабам). С началом спокойных семидесятых годов, буйному математику и диссиденту — предложили тихо покинуть СССР. Как и с Солженицыным, с Бродским, с ним пытались мирно расстаться, по-брежневски, без скандалов. Помнится, этот принцип Сергей Семанов назвал, переиначив название фильма из серии Бондианы — «Живи и дай жить другим». В мае 1972 года по настоятельному предложению советских властей Вольпин покидает СССР. Точно так же, кстати, — без шума и пыли, — покидал чуть позже СССР отнюдь не диссидент, но просто баламут Эдуард Лимонов с Еленой Щаповой, любовь которых не прошла испытаний эмиграцией (чему посвящена его первая книга прозы — «Это я, Эдичка»).

Что шизофрения Вольпина протекала вяло — доказывает и тот факт, что Бостонский университет его из лекторов постепенно, чтоб не травмировать больную психику и самолюбие, перевёл в библиотекари. Там-то этого активиста и соорганизатора Комитета прав человека в СССР, учителя Андрея Сахарова — быстро раскусили, на его вожделенном Западе. Идеей эмиграции он был одержим, по свидетельствам братьев-диссидентов, с 1950-х — что говорит о готовности его к жизни на чужбине и гуманизме советских властей, которые долго терпели и лечили его (и лечение это — общей длительностью в 14 лет, — продлило ему жизнь).

Да-да, «карательная психиатрия» в СССР и диагнозы ставила верные, и лечила хорошо — так, что дожил безумец с приторможенной медикаментами своей шизой до девяноста лет, на своём веку застал не только долгожданную и «намоленную» контрреволюцию 1991-го и декабрьское расчленение СССР, но и Евромайдан 2014-го!..

Так бы если долго жили иные здравые умом!..

Д.Ч.

---

Материалы по теме:

Конец идейного педофила

«Пражская весна» 1968-го как «Это ваше дело» (Брежнев)

Именем Маннергейма, освободите Дмитриева и оставьте «Мемориал»!

Две концепции свободы. Уроки «Пражской весны» (1968) для «Московской осени» (1991)