«Пражская весна» и итоги её реванша в 1989-м: Mame prazdne kapse!

Даже среди русских патриотов, которые искренне не любят США (но считают, что есть чему поучиться у янки — вспоминаем постоянного автора «Вопросов национализма» покойного Кости Крылова — Сергея Сергеева и его теорию ковбойщины на русский лад, пропаганды национальной удали голливудскими методами) — до сих пор в ходу байка о том, что в случае ареста либо даже малого утеснения в правах гражданина США, в какой бы стране он ни находился — взмывают с ближайших аэродромов Ф-16 и напоминают обидевшей его стране, что такое «права человека». Не всякого, конечно, человека, но гражданина США…

Вчера мы показали вам, как гражданку СССР гоняли голой по улицам города Кошицы. Валентину Белас (фамилия мужа, словака по национальности, военного по профессии) и под трамвай положили, рана на бедре хорошо видна на одной из фотографий, и красной краской лицо облили — только что не убили, хотя всё шло к тому. Устроившие такую публичную расправу чешские студенты и даже студентки (!), а так же простые пацаны и подростки ЧССР, более занятые разглядыванием самой наготы 48-летней русской женщины нежели политическими эмоциями ведомые, возможно, не хотели такого исхода расправы — в этой советской наготе и несгибаемости (она пыталась переубедить ублюдков — взывала к их разуму), уверенности в своей правоте (защищала семью) Женщины с самой большой буквы была удивительная сила, не позволившая надругательству перейти в линчевание. К тому же рядом были её сыновья, высокая нравственность «Пражской весны», «социализма с человеческим лицом» — буквально торжествовала…

Казалось бы, что же это такое — как не фашизм? Чехи публично надругались над русской за то что она жена словака — прецедент (нынче подобные дела рассматривает ЕСПЧ, причём в таких вопиющих случаях — срока давности не бывает)… Интересно, что именно об этом случае мастер эротической прозы Милан Кундера ничего не писал в «Невыносимой лёгкости бытия» — писал отчего-то больше о чешских красавицах, ходивших по многочисленным летним майданам 1968-го, участвовавших в мирных протестах (против чего? но об этом далее как раз и пойдёт речь), а затем мучивших своей красотой сидящих по жарким танкам «русских» (хотя, вчера одного такого «русского» десантника вы видели — с Кавказа)…

СССР, конечно же, не из-за этого конкретного случая 23 августа (дата зловещая — зазвенит по-новому в 1991-м, когда перед зданием КГБ памятник Дзержинскому будут «вешать» ночью) — и даже раньше, и не как США, не Ф-16, а по-советски танки и десантников пригнал туда, где зрело не единичное надругательство, но уже и межнациональные конфликты, и переход к капитализму резкий, обвальный, чреватый ещё и распадом Чехословакии на Чехию и Словакию…

Тем временем 25 августа диссиденты в СССР вышли на Красную площадь (Сахаровский центр поныне считает этот акт глубоко нравственным и гражданственным — как же! «за вашу и нашу свободу», за права человека «во всём мире», за «свободу от тоталитаризма»!) — интересно, они и Евгений Евтушенко видели надругательства «реформаторов» над Валентиной Белас? Видели, как жгли возжелавшие реформ и свобод весёленькие эти граждане ЧССР в танках и БТР — сограждан диссидентуры, наших воинов-интенационалистов в Праге?

Диссидентам после этого всё так же удобно стоять в героических позах и считать себя образчиками борцов за права человека мирового уровня?! Срока они получили вполне заслуженные, на мой взгляд — а вообще мне бы очень хотелось увидеть их, этих героев правозащиты, — лицом к лицу с сыновьями Валентины Белас и с ней самой! Такой очной ставки История СССР, уверен, хотела с того самого 1968-го — вот только кто из них всех нынче жив, кроме сыновей Валентины Белас? Впрочем, все мы в определённом смысле — её сыновья, и родину-мать, СССР, как минимум в информационном пространстве, на поругание сторонников контрреволюций, на ядовитые языки либералов — не отдадим.

Но возвращаемся к нити событий весны-лета 1968-го

Встреча Л.Брежнева с А.Дубчеком прошла в Москве 4 мая. На ней с советской стороны было подвергнуто резкой критике развитие обстановки в Чехословакии, ослабление влияния КПЧ и антисоветские выпады чехословацкой печати. Взаимопонимания достигнуто не было. Пожалуй, для Москвы какой-то результат состоял в том, что в материалах майского Пленума ЦК КПЧ было сказано о действиях в стране антисоциалистических сил.

8 мая в Москве прошла закрытая встреча лидеров СССР, ПНР, ГДР, НРБ и ВНР, во время которой состоялся откровенный обмен мнениями о мерах, принятых в связи с угрожающей контрреволюцией обстановкой в Чехословакии. Уже тогда прозвучали предложения о военном решении. Вновь проявилась особая позиция Венгрии. Ссылаясь на опыт 1956 г., Я.Кадар заявил, что чехословацкий кризис нельзя решить военными средствами, необходимо искать политическое решение. В то же время он не возражал против проведения командно-штабных учений ОВД на территории Чехословакии. В конце мая правительство ЧССР дало согласие на проведение учений, вряд ли подозревая, что готовится рекогнисцировка и репетиция будущего подавления крепнущих сил контрреволюции.

Учения «Шумаво» состоялись 20 — 30 июня. В середине июня Л.Брежнев проинформировал лидеров союзных государств «пятерки», что в руководстве Чехословакии сформировалась ревизионистская группа — Кригель, Цисарж, Шик, Млынарж, Шимон. Он поднял вопрос о том, чтобы оторвать Дубчека и Черника от ревизионистов и убедить опираться на «здоровые силы» в партии. Как мы видим, терпение и дипломатизм Брежнева, изначально надеявшегося что сами товарищи в ЦК КПЧ разберутся со своими уклонами и реформами — не знали доселе равных в Истории СССР. В том же 1956-м всё решалось в течение недель, и тогда промедление было подобно смерти конкретных коммунистов в Будапеште, расправы над которыми видела через окно жена Андропова, заимев с тех пор нервное расстройство… А тут — какая тонкая работа, какая высокая партийная дипломатия! Да памятник Брежневу только за один этот дипломатический такт — нужно поставить…

Впрочем, в России Путинской о нём нынче пишут пасквили а ля «Город Брежнев» Идиота Аттулина (извините если путаю фамилие), а на родине, в Днепродзержинске (лишённом советского имени в 2014-м) валят и крошат его бюст уже местные националисты. Да-да, семена «культур» контрреволюции не менялись с 1956 года, когда сам Хрущёв сделал первый шаг коммунистов из соцлагеря назад своим подлым докладом «о культе», и вскоре головой памятника Сталину едва не играли в футбол недобитые им фашисты в Будапеште…

В расцветающих антикоммунистических газетах Чехословакии звучат призывы не просто к многопартийности, но к отстранению коммунистов от власти вообще. На всё это своим лицом циркового «доброго клоуна» Дубчек продолжает дружелюбно улыбаться — хотя, безусловно, за событиями не просто следит, но многими уже и прямо манипулирует через «демократическую» агентуру ЦРУ, прикидывая уже, в какие трещины вбивать не деревянные дискуссионные клинышки изначальных «левых реформ», но чугунные «чушки» национального раздора, ненависти к Советам, где сеять семена сепаратизма и неизбежного при капитализме распада ЧССР.

Кстати, позиции тех, кто и хотел распада как ЧССР, так и всего соцлагеря — воспроизводят сегодня те, кто считает, что «сами бы решили» без «оккупации»… Да-да — «сами» они уже решили свергнуть КПЧ и социализм, в газетах, но слава богу не в реальности. Исходить-то надо не из «права на самоопределение» в данном случае, но из целостности Соцлагеря, как следующего за СССР этапа мирного продвижения социализма на Запад — лишь иногда здесь надо было проявлять, показывать сами «шестерни» этого механизма, его гусеницы и танковые рычаги — да-да, Холодная война, борьба Систем, никуда без индустриальной эстетики и механики, товарищи троцкисты! США в эти же дни жгли вьетнамцев, захотевших социализма — напалмом, взводами насиловали вьетнамок с целью устрашения всех крестьян, двинувшихся тропою Хо Ши Мина…

В июне в ЧССР подали заявки на регистрацию более 70 политических организаций. Возник комитет по воссозданию социал-демократической партии. Бывшие буржуазные партии активизировались, росла их численность. Внепартийная оппозиция выдвигала требование создания многопартийной парламентской системы. В конце июня был опубликован знаменитый манифест «Две тысячи слов», составленный писателем Л.Вацуликом и подписанный многими известными общественными деятелями, в том числе и самоубийцами- коммунистами. (Как это до боли напоминает нам и наш 1993-й с «Письмом 42-х» — прим. Д.Ч.)… В этом откровенно либеральном по духу документе была подвергнута критике «тоталитарная система», «консервативная» деятельность КПЧ и провозглашены идеи демократизации политической системы, введения политического плюрализма. Открыто говорилось о противниках демократизации, возможности «советской интервенции».

Во всех столицах пяти союзных государств соцлагеря «Две тысячи слов» были расценены как острый выпад против социализма (а что же это было ещё, яйцеголовые господа с «патриотического» Топвара? — прим. Д.Ч.). Осуждающее заявление Президиума ЦК КПЧ было вялым по тону. Между тем в партии началась подготовка к XIV (чрезвычайному) съезду КПЧ, намеченному на 7 сентября. Манифест «Две тысячи слов» своими требованиями перехватывал инициативу у компартии, и она, как стартёр реформ — уже явно сходила с исторической сцены, на которой за «социализмом с человеческим лицом» вырисовывался вполне привычный по плакатам Кукрыниксов буржуазный парламентаризм, то есть — желающий расчленить и аннексировать ЧССР империализм (сперва рисующийся как сугубо национальный капитализм — предпринимательство, кофеенки, мелкий бизнес), и неизбежная при нём приватизация, реституция — в общем всё то, что изголодавшиеся по демократии граждане СССР познают в 1990-х уже на собственной шкуре…

В руководстве Советского Союза непрерывно обсуждался вопрос о вариантах действий. Собственно говоря, какие были исторические прецеденты? В 1948 — 1949 гг., несмотря на настойчивые советы Сталина, Югославия («Банда Тито» — так называлась вскоре вышедшая в Союзе разоблачительная брошюра, — прим. Д.Ч.) ценой разрыва с СССР отстояла свой независимый курс (осталась в протекторате Британии). В 1956 г. в Польше был с трудом достигнут компромисс с новым руководством во главе с В.Гомулкой, но перед этим было и подавление выступления рабочих в Познани, и массированная советская военная демонстрация перед прилетом в Варшаву Н.Хрущева, 1956 г. — восстание «фашистских интербригад» в Венгрии, подавленное советскими войсками, которые были приглашены спешно сформированным правительством Я.Кадара. Отстранено от власти правительство И.Надя, сам он с подельниками разоблачён в руководстве мятежом и через год повешен.

Венгерский пример всё время маячил перед глазами членов ЦК КПСС, тем более что М.Суслов, Л.Брежнев и Ю.Андропов принимали самое активное участие в подавлении контрреволюционного мятежа в Венгрии. Рассуждали они примерно так: да, было тяжело, но через несколько лет все пришло в норму, и мирная жизнь, к которой хотели вернуться граждане за неделю мятежа развороченного Будапешта, — стала давать свои плоды.

Однако в 1968 году руководство СССР не хотело терять время, выжидать вызревания и вооружения контрреволюции, как в Венгрии в 1956 г. Ведь когда в ЦК иссякли надежды на «реформизм» И.Надя, пришлось срочно бросать в бой против повстанцев войска Советской Армии, нести жертвы, предотвращая выход Венгрии из Варшавского Договора. Вот и здесь всё шло чётко этим же маршрутом — за приклеенным «кипсмайлингом» Дубчека прорисовывался сепаратизм и капитализм.

В июле советское руководство решило провести новую коллективную встречу союзников с участием руководителей ЧССР для обсуждения обостряющейся ситуации в Чехословакии. В письме Л.Брежнева на имя А.Дубчека от 6 июля эту встречу предлагалось провести в Варшаве 10 или 11 июля. 9 июля последовал негативный ответ Президиума ЦК КПЧ со ссылкой на то, что проведение такой встречи осложнит работу КПЧ и обстановку в стране. Предлагалось заменить общую встречу двусторонними переговорами в Праге, причем не только с пятью союзными странами, но и с Румынией и Югославией. Под двусторонними подразумевалось уже явное противопоставление — Соцлагерь и Чехословакия. Неплохой итог «реформ» за полгода? Несмотря на новые предложения от имени «пятерки», Президиум ЦК КПЧ решил все-таки не участвовать во встрече в Варшаве, но предложил провести встречу руководителей КПЧ и КПСС, а затем и общую встречу.

Многие историки «пражской весны» считают отказ А.Дубчека и других членов ЦК КПЧ прибыть на коллективную встречу крупной ошибкой, в результате которой окончательно нарушились отношения с СССР и союзниками. В Варшаве линия Праги была подвергнута резкой критике. Открыто прозвучали предложения о военном вторжении в очаг контрреволюции, хотя раздавались и умеренные голоса, того же Кадара.

Леонид Брежнев в своем выступлении дал тревожную оценку складывающейся обстановки, назвав новым моментом то, что Чехословакия отходит от социалистического содружества. Он изложил мнение КПСС о коллективной ответственности за судьбы социализма в каждой стране, что позднее получило название доктрины «ограниченного суверенитета» или доктрины Брежнева, но все-таки призвал к политическим шагам, прежде всего ориентации на «здоровые силы» в КПЧ. Участники встречи направили в Прагу открытое коллективное письмо.

В конце июля была завершена подготовка военной операции, ее называли учениями. По данным журнала «Шпигель», к вторжению привлекались 26 дивизий, из них 18 советских, не считая авиации.

Но в Москве еще не было принято окончательное решение. Готовясь к переговорам с руководителями ЧССР, в Кремле исходили из того, что встреча будет проходить в условиях формирования в ЧССР национального единства на антисоветской основе, в условиях, как считалось, роста угрозы правого поворота в политике КПЧ и выхода на авансцену деятелей, настроенных более радикально, чем Дубчек. Москва опасалась, что власть в ЧССР может мирным путем перейти в руки антисоциалистических сил.

В советском руководстве проявлялись и сомнения. Можно ли все-таки рассчитывать на Дубчека? Не попал ли он под влияние «правых» вроде Смрковского и Кригеля? Этих деятелей, а также Цисаржа, Пеликана, министра внутренних дел Павела пытались нейтрализовать и отстранить. К тому времени поддерживались постоянные контакты с президентом ЧССР и с меньшинством в Президиуме, прежде всего с В.Биляком. Позицию, конечно, определяли Л.Брежнев и его окружение. Но руководство КПСС отнюдь не было монолитным. Разница в подходах ощущалась в советском посольстве в Праге, там были свои «ястребы», но имелись и умеренные.

Содержание переговоров в Чиерне-над-Тиссой известно. Стенограмма занимает несколько сот страниц. Атмосфера была напряженной. В целом руководители СССР стремились связать Дубчека определенными договоренностями относительно рамок демократизации, сохранения руководящей роли КПЧ, смены кадров, ограничения свободы деятельности СМИ и т.д.

Основные договоренности были достигнуты на встречах «четверок» — Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов — Дубчек, Свобода, Черник, Смрковский.

Переговоры закончились внешне удовлетворительным для Москвы результатом. Чехословацкая делегация в основном выступала единым фронтом, но особой позиции придерживался В.Биляк. Для Москвы это было важно. Тогда же поступило личное письмо кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А.Капека с просьбой об оказании его стране братской помощи соцстран.

За Чиерной-над-Тисой сразу же последовала встреча руководителей шести партий в Братиславе 3 августа 1968 г. Накануне Л.Брежнев проинформировал союзников о содержании своих договоренностей с Дубчеком. Договоренности, достигнутые в Братиславе, после дискуссии с чехословацкой делегацией, рассматривались почти как успех. В принятом в Братиславе заявлении содержалась ключевая фраза о коллективной ответственности в деле защиты социализма.

После Братиславы наступила самая драматическая фаза кризиса в Чехословакии. Вроде бы ситуация несколько разрядилась. Был достигнут какой-то компромисс. Но ни советское руководство, ни Ульбрихт и Гомулка, наиболее активные критики «пражской весны», не верили в способность и желание Дубчека и его сторонников «нормализовать» обстановку.

Операция «Дунай»

В Братиславе Л. Брежневу было передано письмо пяти членов руководства КПЧ — Индры, Кольдера, Капека, Швестки и Биляка с просьбой об оказании «действенной помощи и поддержки», чтобы вырвать ЧССР «из грозящей опасности контрреволюции». Правовая основа для вторжения была получена, хотя дело было не в формальном предлоге.

Но сначала решили проверить настроения А.Дубчека. Главную роль в этих контактах взял на себя Л.Брежнев, решительность которого по мере приближения радикального шага усиливалась. После Братиславы он отбыл на отдых в Крым в окружении своего личного штата, в Москве в ЦК «на хозяйстве» был оставлен А.Кириленко, которому генсек полностью доверял. Функционировала межведомственная рабочая группа. Активно действовали КГБ и ГРУ.

8 августа поступила важная телеграмма от совпосла в Праге. Он сообщал после беседы с Дубчеком, что хотя руководители КПЧ и правительство в Чиерне и Братиславе обязались вести борьбу против правых и антисоциалистических сил в Чехословакии, а Дубчек подтвердил, что намерен значительно обновить состав ЦК и высшего руководства, однако полной уверенности в его действиях нет. Дубчек обвинялся в неискренности. Делался вывод, что к последовательным действиям против правых Дубчек еще не готов.

Брежнев из Ялты часто говорил по телефону с совпослом в Праге, с руководителями других соцстран. В Ялте 12 августа была, например, организована закрытая встреча Брежнева, Подгорного и Косыгина с Я.Кадаром. Его попросили вновь побеседовать с Дубчеком. Встречался с Дубчеком и В.Ульбрихт.

13 августа был предпринят еще один шаг — в Прагу было направлено обращение Политбюро ЦК КПСС по вопросу о недружественных выступлениях чехословацкой печати, срывающих договоренности, достигнутые в Чиерне-над-Тисой. Советское руководство информировало и президента Свободу.

В беседах с Брежневым А.Дубчек уклонялся от прямого ответа, ссылался на то, что кадровые дела решаются коллективно. Вот будет Пленум, там все и рассмотрим. Раздраженно заявлял, что не держится за свой пост. Говорил о трудностях. В ответ следовали брежневские упреки. Но было сделано и предупреждение: новая ситуация в ЧССР может заставить Москву принять самостоятельные решения. В конце концов А.Дубчек взорвался и в сердцах бросил в ответ: «Раз вы в Москве считаете нас обманщиками, то к чему разговоры. Делайте, что хотите». Его позиция была ясной — свои проблемы мы в состоянии решить самостоятельно, без вмешательства извне.

Поведение А.Дубчека и пражского руководства было признано в Москве неудовлетворительным. Механизм военного решения заработал.

16 августа в Москве на заседании высшего советского руководства состоялось обсуждение положения в Чехословакии. Были одобрены предложения о вводе войск. Тогда же было принято письмо Политбюро ЦК КПСС в адрес Президиума ЦК КПЧ. Оно было вручено А.Дубчеку и О. Чернику 19 августа, разговор носил характер общения глухонемых. 17 августа посол С.Червоненко имел встречу с президентом Л.Свободой и сообщил в Москву, что в решающий момент президент будет вместе с КПСС и Советским Союзом.

18 августа в Москве состоялась закрытая встреча «пятерки». Союзники без особых возражений одобрили соображения ЦК КПСС о том, что со стороны КПСС и других братских партий исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору «правым, антисоциалистическим силам»; наступил момент для активных мер по защите социализма в Чехословакии. Они «согласились оказать необходимую военную помощь социалистической Чехословакии» и утвердили соответствующие мероприятия, в которых, в частности, предусматривалось и выступление «здоровых сил» КПЧ с просьбой о помощи и в целях смены руководства КПЧ.

Идея обращения чехословацких политиков, о котором рассказал Л.Брежнев, была поддержана на совещании. Я.Кадар подчеркнул, что открытое выступление левых чехословацких сил необходимо. Это — исходный пункт. Рассказывая о своей встрече с Дубчеком 17 августа, назвал ее бесплодной и безрезультатной. Дескать, Прага отступает от того, что было согласовано в Братиславе. В.Гомулка говорил о желательности публикации Письма здоровых сил в пику реакционно-сепаратистским «тысячам слов», особенно на Западе. Но он предложил, чтобы число подписавшихся для убедительности было не менее 50.

В послании президенту ЧССР Свободе, направленном от имени участников совещания в Москве, в качестве одного из главных доводов отмечалось получение просьбы об оказании помощи вооруженными силами чехословацкому народу от «большинства» членов Президиума ЦК КПЧ и многих членов правительства ЧССР.

17 августа группе социалистических, то есть здоровых сил были направлены подготовленные в Москве материалы для текста Обращения к чехословацкому народу. Имелось в виду в пику буржуазному парламентаризму и многопартийной «демократии» создать Революционное рабоче-крестьянское правительство (другого названия не придумали, работали по венгерской модели 1956 г.). Был заготовлен и проект обращения пяти правительств стран-членов ОВД к народу ЧССР, а также к чехословацкой армии. Был одобрен проект заявления ТАСС о вводе союзных войск. Советское руководство, упреждая негативную международную реакцию, за день предупредило советских послов о возможной акции в ЧССР со ссылкой на обращение группы чехословацких политиков.

Все было расписано. Военным рекомендовано захватить важнейшие точки в Праге. Аресты отводились на долю органов госбезопасности. На 21 августа было запланировано проведение Пленума ЦК КПЧ и сессии Национального собрания, где должно было смениться высшее руководство. В осуществлении планов военного противостояния контрреволюции большая роль отводилась президенту Л. Свободе. Ему было направлено письмо от имени руководителей пяти соцстран. Специально звонил по телефону Л.Брежнев. Президент ЧССР не одобрил ввод войск, но заверил, что против союзников не пойдет и все сделает, чтобы не пролилась кровь. Свое обещание он выполнил. Армия получила указание президента и Президиума ЦК КПЧ не выступать против интервентов.

Военная операция прошла сравнительно гладко и быстро. Союзные войска заняли все пункты без применения оружия. У них был приказ — даже в случае применения против них оружия, давать сперва очередь в воздух, предупредительную. Это хорошо действовало на баррикадников-студентов и позволило избежать жертв среди мирного населения. Небольшие стычки имели место только в Праге. Не смотря на вовлечённость большего, чем в Будапеште числа — но не имевшеих оружия жителей города, — всё прошло в основном по плану…

Но все политические планы провалились. Произошел явный сбой в достижении моральной победы силами интлеллигенции. Не удалось и сформировать новое правительство и провести Пленум ЦК КПЧ. 22 августа из Москвы была направлена информация Ульбрихту, Гомулке, Кадару и Живкову. В ней объяснялось, что планы так называемой инициативной группы в чехословацком руководстве не удалось осуществить. Во-первых, не были собраны «заказанные» 50 подписей под обращением. Расчеты строились на авторитетного Штроугала, но он отказался подписать. Сбор был прекращен где-то на 18 подписях. Да-да, было проиграно время и упущена инициатива — не заметившие, как оборотень «реформ» уже показал клыки капитализма товарищи, уже не могли рассчитывать на вчерашнюю поддержку…

Тут кстати кроется и общий закон контрреволюций: одной силой и гражданской сплочённостью меньшинства они не делаются. Если компартия упускает свою лидирующую роль в «ноосфере», если не ставит задач именно коммунистического развития всему обществу (что кстати прекрасно и делал «сталинизм» — в годы строек коммунизма интеллигенция была вовлечена в строительство, проектирование, в искусстве работала не покладая рук, — некогда было бузить и бухать по кухням, ментально пятиться в капитализм! — смотрим «9 дней одного года») — она проигрывает. Именно это произошло в 1968-м в Праге, именно это произошло при «ретрансляции» этой же самой «демократической перестройки», растянувшейся на пятилетку в СССР и закончилось «Московской осенью» в 1991-м — запретом деятельности КПСС, гибелью всего Соцлагеря в итоге…

Главные осложнения произошли на заседании Президиума ЦК КПЧ 20 августа ночью, когда стало известно о вводе войск пяти стран. Большинство — 7 против 4 — проголосовали за заявление Президиума, осуждающее вторжение. Только члены Президиума Кольдер, Биляк, Швестка и Риго выступили по первоначальному плану. Барбирек и Пиллер поддержали Дубчека и Черника. А расчет был на перевес «здоровых сил» — 6 против 5.

С опозданием был установлен контроль над радио, ТВ и газетами. Их пришлось захватывать советским военнослужащим (что конечно же возмутило таких свободолюбцев, как Милан Кундера на десятилетия вперёд). С помощью работников чехословацких органов госбезопасности, руководимых зам. министра В.Шалговичем, советскими десантниками были задержаны Дубчек, Черник, Смрковский, Кригель и Шпачек. Задержаны — для чего?

Нет-нет, лишь для продолжения переговоров в существующем их статусе и для мирной передачи власти своим же коллегам по партии — чтобы не бежали в чьё-нибудь посольство, как Имре Надь.

Не смотря на идеологическую сопливость комментатора («не смотря на лояльность СССР, члены КПЧ были сталинистами» — заранее предупредивший о возможных ошибках молодой человек вообще про ХХ век вещает?) — дадим этот ролик как «перебивку».

Струсившие и не выступившие с должной громкостью «здоровые силы» укрылись в советском посольстве. Но посол СССР не сумел уговорить трусов сформировать новые органы власти. Средства массовой информации уже успели объявить их предателями. Тем временем, по инициативе Пражского горкома, начал заседания XIV съезд КПЧ в Высочанах, — правда, без делегатов из Словакии, что тоже отражало растущий раскол не только в обществе, но и в партии. Обстановка в стране становилась накаленной.

Провал первоначальных политических планов заставил руководство Советского Союза менять тактику на ходу. Без переговоров с легитимными руководителями ЧССР нельзя было обойтись. А.Дубчек и его товарищи из «контрреволюционеров» опять стали партнерами. В Москву были доставлены почти все члены руководства ЦК КПЧ. Наилучшим выходом для Политбюро ЦК КПСС было предложение Л.Свободы об официальных переговорах. Он прибыл в Москву 23 августа вместе с Г.Гусаком, в тот момент являвшимся зампредом правительства ЧССР.

Брежнев, Косыгин и Подгорный провели отдельные беседы с президентом Л.Свободой, с Дубчеком и Черником, а также со Смрковским, Шимоном и Шпачеком. Наконец, состоялись пленарные переговоры.

Какие цели преследовали руководители Советского Союза? Они стремились подписать с чехословацкими руководителями документ, в котором бы прежде всего оправдывался ввод войск как вынужденная мера по причине невыполнения обязательств чехословацкой стороны, принятых по итогам переговоров в Чиерне-над-Тисой и Братиславе, и неспособности предотвратить правый переворот. Беседы проходили в обстановке нажима и скрытых угроз, хотя звучали и заявления о верности дружбе народов (кстати, поднявший голову чешский национализм — давал поводы не считать этот пункт бесед ритуальным). Все было предельно откровенно и уже бесцеремонно — на повестке дня стояла готовая вооружиться контрреволюция, которую надо было душить в зародыше, не теряя ни секунды.

Да, пришли незваные, да, положение трудное, да, нормализация затянется, но давайте смотреть вперед и совместно искать выход. Никаких извинений с советской стороны не последовало. Более того, Дубчеку пришлось выслушать немало упреков в свой адрес. Однако это всё было ничто по сравнению с судьбой Имре Надя…

Бывший репрессированный (при Готвальде) Густав Гусак в итоге стал руководить страной после Свободы — и проводил «бархатные», очень мягкие (увольнения наиболее радикальных сторонников «весны») репрессии уже сам. В стране медленно достигалась стабилизация социализма, который вовсе мог быть утрачен в 1968-м на волне росших контрреволюционных настроений. Скольким гражданам ЧССР спасли усилия Брежнева сотоварищи жизнь? Тысячам, а то и сотням тысяч.

Удивительным образом, ценою опять же только советских жертв (если не считать самосожжений полувменяемых местных студентов-сектантов) — более 200 солдатиков наших, которые не по-американски «за права человека» (гражданина США), не за Валентину, а именно «за их свободу» — жить и развиваться при социализме, не становиться рабами капитала и пролетаризированной (лишённой социалистической собственности) массой, — горели в танках, покуда превосходящие числом, но не самосознанием, и вооружённые коктейлями Молотова баррикадники-студенты рвались на Запад, рвались в капитализм…

Лицемерные ссылки на «социализм с человеческим лицом» к августу 1968-го — не принимались. Никакого социализма тут не планировалось теми силами, что за полгода выросли в агрессивных конкурентов КПЧ. И величайшим чудом советского дипломатизма, сочетания силы и теоретической эрудированности, умения быстро ориентироваться в новых течениях идей, было то, что малой кровью и в основном нашими потерями, контрреволюцию свели на нет…

И установилась в ЧССР за две пятилетки — вот такая замечательная жизнь. Было за что бороться с кундерами! Этот фильм с Вячеславом Тихоновым в главной роли на Путин-ТВ не показывают и не покажут… Потому что «совдеповская идеология не давала развиваться» (контрреволюции — которая и силовигарху Путину мама родная).

Однако, что не удалось в 1968-м, словно игрой букв, а точнее цифр Истории — удалось в 1989-м, когда крепление этих цифр на идеологической основе ослабло в самом СССР донельзя — как результат уже здешней перестройки (ну, за три серии нашего повествования — вы уловили буквальное сходство всех этапов контрреволюции, — от «человеческого лица» до приватизации, реституции и прочих прелестей капитализма)…

И один из птенцов той «весны», правозащитник Вацлав Гавел стал президентом немедленно «демократически» отвалившейся от Словакии Чехии. Контрреволюция взяла свой реванш спустя двадцать лет. Что такое реституция в Чехии, кстати, честно описал в своей поздней прозе и Милан Кундера — причём расписывая её достоинства в стиле нашей Улицкой какой-нибудь. Просто вернулись прежние деловые и предприимчивые хозяева — ну, да, выселили жильцов, пролетариев, понаселившихся сюда за годы «коммунистической уравниловки», — зато открыли там кофейни, гостиницы — вот, в одной из таких и живу и пишу и грущу, хорошо! Точно такая же реституция вытряхивала в Прибалтике жильцов в угоду вернувшимся из Канады и США хозяевам досоветского периода — не только русских, но и самих литовцев, например, — из родных квартир в бомжи…

Жертвами стали и чехи, и словаки — над которыми «просвещённая Европа», а по сути-то «продающий» даже такое Голливуд — теперь потешается в фильме «Евротур» (2004). Ноу комментс, как говорят в таких случаях они же сами — никакая наша коммунистическая мораль не может соревноваться с этим буржуйским стёбом. Страна третьего мира, социальный регресс в зоне евро…

Что ж, и нашим «героям» 1968-го, диссидентам боровшимся «за нашу и вашу свободу» на Красной площади, и их идейным последователям-либералам в нынешней Раше, — есть, чем гордиться теперь. Освободили ЧССР в конце концов от социализма-то! Вон как хорошо стало… Прага, кстати, стала ещё и второй столицей (первая — Берлин) еропейской порноиндустрии, и обителью вполне легальных публичных домов.

Ну, а как в остальном стало прекрасно жить в чешской половинке бывшей процветавшей социалистической страны, ныне кормящейся едва ли не только за счёт туризма, — расскажет лучше меня лауреат премии им Д.Бедного, талантливый писатель Александр Дедок, наш согражданин по рождению (в БССР), нынче уличный пражский художник, вынужденный подрабатывать разгрузкой фур…

Отдельные кучки протестантов (тех, кому новая власть ничего хорошего не принесла) проникают даже на Карлов мост (преследуемая полицаями с дубинками), хотя им сюда проникать категорически запрещено, чтобы не смущать своим видом празднично настроенных гостей столицы и не портить им настроения. Эти кучки протестантов всегда скандируют один и тот же мало кому понятный лозунг «Mame prazdne kapse», что означает: «У нас пустые карманы». Да, это о бедности, но не только и даже не столько о ней!

Когда Шульц слышит этот лозунг, то опускает голову и думает о чём-то своём. Дело в том, что в 1989 году Шульц тоже принимал участие в демонстрациях против коммунистического режима и тогда, дабы не провоцировать насилия со стороны полиции, протестанты скандировали лозунг: «У нас пустые руки!» Что должно было означать, что протесты мирные, миролюбивые. На улицах даже целовались лесбиянки в знак того, что воевать никто не собирается. Данная тактика принесла успех — во время демонстраций насилия со стороны полиции не последовало. Но вот прошло каких-то 30 лет и те же люди, только уже изрядно постаревшие, кричат не «У нас пустые руки», а «У нас пустые карманы». Это как бы вторая серия одного и того же лозунга. Или оборотная сторона одной и той же медали. 

Дмитрий Чёрный, гражданин СССР